Как и прежде, начиная с момента появления стигматов, Олежка продолжал молчать. Когда снова открывались его едва зажившие раны, он протягивал вперед руки, и тотчас же кровь маленького мученика собиралась в приготовленную емкость. Приставленные к нему люди, сменяя друг друга, постоянно оберегали «избранного Господом» от опасностей и неожиданностей. Кое-кто из них говорил, что иногда от мальчика исходит белое свечение.
Его отец по– прежнему видел окружающее только черно-белым. Он стал жестоким и бескомпромиссным, и его побаивался даже СС.
– Мой сын спасает ваши паршивые жизни.
– За ним обязаны постоянно присматривать.
– Его безопасность превыше всего.
– Моему сыну нужна отдельная землянка.
– Он должен питаться лучше всех.
– Утром и днем его должны подымать наверх, поближе к солнцу.
Люди потакали прихотям Григория, понимая, что обязательства перед его сыном не перекрыть ничем – ни различными ухаживаниями, ни привилегиями. Эта суровая реальность и сделала из маленького Олежки подобие божка, которого боялись, перед которым трепетали и преклонялись, которого лелеяли, и которым дорожили.
По указанию Григория для сына был создана лебедка, с помощью которой он несколько раз в день поднимался на поверхность и принимал солнечные ванны.
Ежедневные процедуры гелиотерапии были необходимы всем жителям чернухинских подземок. Мелатонин – особый гормон, отвечающий за скорость старения организма – вырабатывался с помощью солнечного света, который в силу обстоятельств являлся дефицитом для всех. В совокупности с природным источником света для лечения своих истощенных организмов люди применяли уже упоминавшуюся глину, а также сборы лекарственных растений, изготовляя из них отвары, настойки и мази.
Однако, все было тщетно. Повсеместные авитаминозы и полиневриты делали из склонных к шизофрении и слабоумию людей жалкие подобия их же самих, какими они были всего лишь месяц назад. И этот регресс, набирающий с каждым днем скорость, казалось, уже ничем нельзя было остановить.
Иррациональность, которая сквозила сейчас здесь во всем, постепенно из алогичного стала переходить для подземных жителей в нормальное состояние. И единственное, что не давало никому покоя, была тайна, овеявшая туманом образ хозяина «смертельного дыхания» – образ мистера «Х». А в остальном же это была ежедневная обыденность, ставшая привычной для всех. Обыденность, заключающая в себе и радости, и разочарования, и крайние неожиданности.
Такой неожиданностью и стало для Виктора то, что он вдруг оказался среди «бешеных крыс».
Но это произошло не сразу, а спустя некоторое время жизни семьи Красновых в обществе подземных обитателей. Это было кошмарное время, их окружали ужасные соседи, и, если бы Виктор знал, что именно так могут повернуться против него обстоятельства, он бы, конечно, внимательнее относился к своим снам, а тем более к последнему: про собаку.
Но… обо всем по порядку. Нужно сначала вернуться к тому утру, когда пропала Светлана, и когда появилась первая жертва, посеявшая смуту среди всех жителей подземелья.
* * *
– Почему тебя не видят другие?
– Они видят то, что недоступно тебе.
– Мне… иногда кажется, что ты – все-таки галлюцинация, как и все то, о чем боятся рассказать остальные.
– Иногда мысли человека могут материализоваться, воплощаться во что-то реальное. Тебе следует быть осторожнее с ними.
– Это я тебя придумал?!
– Ты меня упомянул, и я пришел к тебе.
– Откуда ты пришел?
– Там нет места для скуки.
– Но разве здесь тебе весело?!
– Все очень многообещающе. Ведь ты уже начал.
– Я… я не понимал, что делаю. Это ты отравил мое сознание! Я… я не хотел… Ты меня заставил!
– О-о-о! Да ты не только убийца, но еще и лгун. Из нас выйдет отличный тандем, тебе так не кажется?
– Я… правда, правда не хотел. Да видит… м– м...
– Ха-ха-ха! Забудь это слово. Теперь я твой покровитель.
– Дьявол! Сатана! Молох! Вельзевул!