«Да уж. Ты вряд ли уживешься с ним. Вряд ли».
– Каждому воздастся свое, – тихо произнес великан. – Не рассчитывай здесь на помощь. Только не ты.
«Тебе придется убить его, или он убьет тебя».
Не обращая внимания на чужое в голове, Виктор заорал:
– Прочь с дороги! Пусти меня к дочке! Слышишь?!
Великан молча шагнул в сторону, и Краснов помчался дальше. К груде мусора, торчащего из буерака.
За худым кустом он и увидел серое платьице, еще вчера бывшее белым. Красные горошинки на нем выглядели капельками крови.
Светланка лежала на боку и смотрела на отца пустым взглядом. Не выцветшим, как у появившихся из-под земли людей, а пустым.
Виктор похолодел.
Присев на корточки, он гладил ее измазанное лицо, волосы, руки. Ее плечики подрагивали – но от того ли, что ей было холодно?
– Что же ты пережила, девочка моя? Что же ты пережила? – По лицу Виктора текли слезы.
– Бедный Михаил, сколько же в тебе зла…
Виктор медленно поднял голову. В двух шагах от него стоял маленький мальчик, бледный и худой чуть ли не до прозрачности.
«Бедный Михаил. Ну, что я тебе говорил?!»
Боль опять возвращалась. Словно в тумане, Виктор гладил свою дочку и оттирал ее измазанное личико. И при этом постоянно приговаривал:
– Бедная моя доченька. Что они с тобой сделали?
В унисон этим причитаниям ему вторил голос – не насмешника, а другой – пугающий:
«Бедный Михаил. Как ты умудрился все забыть?! Бедный, бедный Михаил…»
* * *
Игорек Кузьмичев и Сережка Безродный не могли быть послушными. Им было всего по семь лет. И даже в этом месте, сотканном из ужаса и боли, они иногда шалили и поступали по-своему, нарушая установленный здесь порядок.
У них была свой маленький тайник в лесу, о котором, кроме них, знала только мама Игорька – учительница русского языка и литературы Наталья Павловна. Но она больше не пресекала то, что хотел сделать ее сын. С самого Начала, с самого первого дня она не принимала ничего всерьез, а, возможно, даже и не подозревала о том, что происходит здесь в реальности. Да и перехитрить ее было очень легко, чем Игорек и пользовался.
– Что ты сказал ей? – спросил Сережка.
– Сказал, что сегодня субботник. И мы убираем вокруг школы.
– Она тебе поверила?! Не хотел бы я очутиться сегодня возле школы.
Ребята вздрогнули. Недалеко от них раздался детский плач.
Они остановились. Чтобы не оказаться возле школы, нужно продвигаться огородами. Всего чуть меньше десяти домов, и они доберутся до этого скупердяя Глэчика. Они догадывались, что «жирдяй» не все свои запасы отдал в общак. И теперь оставалось каких-то двести метров, чтобы в том убедиться. Только этот детский плач, – ведь он был как раз на пути к заветным закромам.
– Уля... – прошептал Игорек.
– Похоже, она, – тоже шепотом вторил ему Сережка.
По деревне издавна, сколько помнили себя ребята, ходили слухи о девочке Ульяне. Когда-то очень давно она погибла на лесопилке.
«Свистящий круг циркулярки прошелся по ее шее, вмиг отделив голову от тела».
«Ее кровь забрызгала все вокруг: пол, потолок, готовые доски, нераспиленные бревна, а также ее отца. И потом ее ничем невозможно было смыть».
«Голова ее откатилась к двери, и она заплакала. А ее отец упал замертво».
«И теперь душа маленькой Ули не успокоится».
«Много лет люди слышат, как плачет голова мертвой девочки, заставляя их сердца замирать от страха».
«И очень часто этот плач раздается перед чьей-нибудь смертью и во время похорон».
«Плач перед чьей-нибудь смертью... смертью... смертью...».
– Чепуха, – сказал Сережка, хотя и побледнел. – Говорят, кабаны тоже так плачут.
– И много ты здесь видел кабанов, тем более теперь? – спросил Игорек.
– Ну, не видел. Зато мой батя рассказывал, что видел – их следы. Да и вообще: знаешь, что говорила мне бабушка? «Бойся живых, а не мертвых».
– А моя бабуля говорила: «Береженого Бог бережет».
– Ну-ну. – Сережка сорвал травинку и всунул ее в рот. – Нам пройти-то осталось всего ничего.
Он покрутил головой и добавил:
– Да и не плачет уже никто.
Действительно, вокруг опять стало тихо. Лишь прошелестела трава от пробежавшего мимо ветра.
Игорек посмотрел на выглядывающий через несколько дворов «журавль», охраняющий колодец Глэчика, и, поколебавшись, махнул рукой:
– Ладно, пошли.
Без помех добравшись с тыла до жилища скупердяя, ребята обследовали дворовый погреб – но там было пусто.
Однако они не собирались отступать, и поиски в доме увенчались успехом – еще один погреб обнаружился на кухне, под столом. Крышку его прикрывал старый коврик. Сергей решил прихватить коврик с собой – и увидел железное кольцо.