«Они боятся бабочки!» – подумал Виктор.
Двери на лестницу были открыты, и оттуда несло мертвечиной. Светлое пятнышко взлетело вверх, и Краснов, стараясь не дышать, начал подниматься на второй этаж. Споткнулся обо что-то мягкое и тяжелое – и едва справился с рвотным позывом.
Занеся ногу на очередную ступеньку, он вдруг замер на месте. Вокруг по-прежнему стоял мрак, но он совершенно отчетливо видел, как навстречу ему сбегает по лестнице человек в очках, облаченный в темный костюм. Человек проскочил мимо окаменевшего Виктора, и запах дорогого одеколона подавил трупную вонь.
Галлюцинация.
– Не может быть! – крикнули уже откуда-то снизу.
* * *
Олег хотел распутать ниточки и покончить с этим делом. Но у него не получалось. Мальчик хрипел, а изо рта его продолжали выползать клочья пены. Ну где же самая главная нить? Она должна хоть чем-нибудь выделяться, на то она и главная! Любое неправильное действие могло запутать нити – а этого нельзя было допустить.
Олежка по-прежнему не мог контролировать себя. Раздался еще один крик – это кричал Андрей Болдарь, приросший одной ногой к полу.
Наконец мальчику показалось, что он различил среди дрожащих ниточек одну, которая вибрировала сильнее остальных. Схватить ее, удержать!
Он забулькал горлом и неистово захлопал ладонями по полу.
«Они заблуждаются!»
Страшный удар обрушился на спину Андрея Болдаря – словно его с размаху хлестнули железной плеткой с шипами на конце. И он рухнул, выворачивая прикованную ногу – и потерял сознание.
В комнате стоял тяжелый запах крови и продолжали раздаваться булькающие звуки.
Олег потянул за ниточку.
* * *
Бежавший последним к выходу из склепа Стефан Староверов вдруг почувствовал, как что-то острое полоснуло его сзади по ноге. Он обернулся на бегу и увидел настоящего гиганта, размером чуть ли не с собаку – во всяком случае, Стефану так показалось. Волосатые жвала паука угрожающе шевелились, мутно блестели выпуклые глаза, а длинные ноги легко несли подушкообразное черное тело.
Вид этого монстра заставил Стефана припустить еще быстрее. Лики святых на стенах и изваяния Пресвятой Богородицы истекали красноватой жидкостью, а с потолка за этой погоней наблюдало Всевидящее Око.
Первым из склепа выбрался Чертковский, за ним – Латышев, не выпустивший из рук бутыль с белеющим внутри маленьким тельцем. Тут же вверх по ступеням взлетел задыхающийся Карыкин.
Стефан вновь почувствовал, как в его ногу вонзились чудовищные жвала. Он закричал – и увидел протянутую руку Карыкина. Вцепившись в нее, он пулей вылетел наверх, где Игорь Чертковский уже зажигал факел, собираясь задать жару черной твари.
Но сделать это не удалось – паук не покинул склеп, и до тяжело дышащих людей донесся удаляющийся цокот.
* * *
Все закончилось. Кажется, у него получилось. Сначала возникла досада. Потом ему стало страшно. Когда Олежка осознал, что он натворил с помощью ниточек, к страху прибавилась тошнота.
Он переборщил. Не сумел обуздать свою новую силу, не сумел приручить свой дар.
И все-таки у него получилось!
Немного позже он перестанет жалеть о случившемся – ведь, по сути, он всего лишь защищался. Он будет даже гордиться тем, что сумел наказать своих обидчиков.
Но это случится позже. Сейчас же Олежка выглядел растерянным и подавленным, и корил себя за то, что устроил настоящую пытку не каким-то злым чужакам, а людям, которых знал.
Лежащий перед ним Андрей Болдарь истекал кровью. Обмяк прикованный к стене Федор Марченко. Чтобы освободить его, нужно было снова окунуться в мир ниточек. Больше нельзя допускать такого. Он – избранник небес, а злость несовместима с небесами.
Мальчик выгнулся дугой, и Федор со стоном сполз на пол. Олежка тоже застонал, из-за собственной неопытности впустив в себя чужую боль.
Стиснув зубы, он начал мысленно перебирать ниточки. Сначала оградил от боли Федора, потом – Андрея. Затем принялся за чужие раны. Ему не нужно было к ним прикасаться – ниточки справлялись сами. Раны затянулись, напоминая о себе только свежими темно-багровыми рубцами. С раздробленными ступнями Андрея оказалось намного сложнее, и пока Олежке удалось только остановить кровотечение. Кости никак не хотели принимать свой первоначальный вид.
По мысленному приказу Олежки пребывающий в трансе Федор стянул сапоги с Болдаря. Мальчик напрягся, впившись взглядом в распухшие ступни Андрея, и кости под кожей зашевелились, словно там находились какие-то существа, суетливо пытающиеся найти выход – они натыкались друг на друга, собирались вместе, и снова расползались.