А тень от старого дуба незаметно ползла по поляне, приближаясь к возвышающемуся над травой треснувшему камню.
...Андрей уже подходил к деревне, когда увидел Сергея Лиса, идущего ему навстречу. За спиной у Лиса висело охотничье ружье.
– Когда увидишь зеленую розу, не бери ее, – загадочно сказал Лис и пошел дальше.
Андрей посмотрел ему вслед и молча покрутил пальцем у виска.
* * *
– Что будет дальше? Надели меня даром предвидения.
– Этот дар принадлежит тому, кто его заказывал.
– Мальчишке?
– Он не предсказывает, он собирает…
– Собирает?
– Собирает чужие мысли.
– И это его единственное оружие?
– Если он полностью научится управлять тем, что применил лишь несколько раз, против его оружия не устоит никто… И даже он сам!
– Значит ли это, что собиратель – моя основная цель?
– Я не ставлю тебе задачи, я лишь поворачиваю тебя к ним лицом.
– Я хочу знать.
– Правильно задавай вопросы.
– Как найти того, кто знает… знает наперед?
– Хотел ли ты еще спросить: этот дар – он станет твоим?
– Да! Если я…
– На это способен лишь тот, кто скрыл…
– Знаю: кто скрыл то, о чем перестал помнить.
– Хм... Один дар не может перепасть сразу двоим. Это закон.
– Чей закон?
– На некоторые вопросы нельзя получить ответы.
– Почему же?
– Бесполезно спрашивать одно и то же дважды, даже если спрашиваешь по-другому.
– Я думал, ты помогаешь тем, в ком заинтересован.
– У моего создателя был свой дар, и свои правила.
– Кто твой создатель? Какие у него были правила?
– Когда ты сильно перегибаешься через край, чтобы заглянуть в колодец, случайным обстоятельствам выпадает джокер.
– То, что я здесь, не случайность?
– Не следовало тебе курить. Не все переносят табачный дым.
– Курить?! Ты сказал…
– Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! Да уж… Ну, ничего. Пройдем эту часть до конца. И не только эту. Вместе. Ну, а сейчас тебе пора. Вернее, нам пора…
* * *
Из люка появлялись все новые и новые люди и, кто ногами, кто ползком, направлялись к центру поляны. Это были жалкие создания, но – с живыми глазами. Да, именно глаза – обесцвеченные тьмой землянок, но искрящиеся жизнью – говорили о том, что надежда и вера в лучшее сильнее любых испытаний. Беззубые, искалеченные, начиненные болезнями, жители подземелья, запертые в чудовищном Кольце, не сдавались.
Толпа окружила маленького мальчика. На его висках пульсировали синие жилки.
Олежка поднял тонкие руки, и в наступившей тишине его тело засветилось, потом стало полупрозрачным – и исчезло. И на том месте, где словно растворился в воздухе Олежка, каждый увидел самого себя, окруженного бело-голубым туманом. Это было будущее каждого из тех, кто был на поляне. И оно было так ужасно. Двойники были мертвыми или корчились в предсмертной агонии, кто-то оцепенел, а кто-то дергался от боли. Были и такие, кто убивал других...
Неожиданно раздался оглушительный хлопок, и видения исчезли. Олежка вновь оказался на своем месте. Его тело сотрясалось дрожью.
Витя, я увидела себя, жующей собственное отрезанное ухо! Представляешь?! А рядом лежала голова твоей сестры… Одна голова, и все! В луже крови... В одной руке я держала нож, а в другой – недоеденное ухо!
Олежка заговорил.
Боже! Мне аж уши обожгло! И я видела, что такое же почувствовали и другие... Это было так больно, Боже! Но никто не ушел, потому что все видели: тому, кто это с нами проделывает, намного хуже. У него во рту пылал огонь – или это был такой яркий свет, – но он не обращал на это внимания, и все говорил и говорил…
– Мы все хотим жить! Мы должны объединиться! Отныне – никаких «сухих стеблей»! Мы с ними – единое целое, мы все – единый спасительный круг! И только так – будучи все вместе, – мы сможем выжить!
Мне казалось, что тело Олега скворчит, как кусок мяса на сковородке. Наверное, та энергия, с помощью которой он показал будущее, была небезопасной для него. Но он не останавливался! Боже! Витенька, нам выпала великая честь переносить мучения вместе со святым! Он святой, Витенька…
– У нас должен появиться новый совет. И старшим будет Карыкин. Поверьте мне: он тот, кому мы можем доверить наши судьбы!
Его слова звучали, как приказ. Подумать только: маленький мальчик, и…
Никто не осмелился возражать ему. И мне кажется, что ни у кого такого желания и не возникало. Боже! Подумать только! Я испытала величайшее наслаждение!
– Женщины, дети, и самые слабые должны отныне жить в лучших землянках! Да будет так!
Когда он замолчал, он него шел дым, будто из трубы. Новые старейшины подняли его на руки... Мы стали одной командой... Помнишь, как мушкетеры? «Один за всех и все за одного»...