– Прямо за тобой, идиот.
На этот раз Аргза медлить не стал и насквозь пронзил его когтями со спины. Однако, Атрий Джоз был всё же не так прост. Оказалось, что у него даже после такого остались ещё силы сопротивляться: рассмеявшись страшным хриплым смехом, он вдруг снова окутался магическим сиянием, на этот раз багровым, и – исчез, чтобы возникнуть поодаль.
– Я пронзил этому ублюдку сердце, чёрт побери! – варвар оскалился, уставившись на свои когти так, словно те его предали. – Он не должен двигаться!
Сильвенио издал невнятный звук: рядом с багровым пламенем вспыхнуло голубое, и теперь стало отчётливо видно, что Джоз переместился в одну из клеток, где…
– Сир! – он панически вцепился в шубу пирата. – Ритуал забирания жизненной силы! И там… Ищущие! Он хочет поглотить их силу!!!
Толстяк держал под локоть Лимину Джантэ Тревори, старшую из этой группы Ищущих, и по тому, как стремительно она бледнела, как теряли всякое выражение её глаза – было понятно, что Джоз начал ритуал задолго до того, как здесь появиться. Возможно, предчувствовал такое развитие событий – или же, что вероятнее, при любом раскладе собирался использовать бесполезных для его игры магов именно так изначально…
Лимина протянула руку, ничего уже не соображая. Коснулась одного из своих младших товарищей. И он тоже занялся ослепительным голубым сиянием. Третий попытался отстранить от Лимины самого Джоза. И попал под действие заклятия тоже.
– Нет! – когда Сильвенио дёрнулся в направлении клетки, Аргза крепко схватил его за руку, не пуская. – Прикоснёшься – сам умрёшь! Ритуал нельзя прерывать! Он убьёт себя сам, этот хмырь, его тело не выдержит столько. Один подключённый – его предел.
К сожалению, Ищущие его услышали. Услышали, сделали выводы, посмотрели на свою предводительницу. На голубое пламя, пожиравшее их товарищей. На хищное лицо человека, который так беззаботно играл с чужими жизнями. И взялись за руки, один за другим. Сильвенио, понявший всё за мгновение до того, как они совершили этот жест, в ужасе замер.
– НЕ НАДО!!! ПОЖАЛУЙСТА, НЕ НАДО! В этом нет нужды!!!
– Прощай, Сильвенио Антэ Лиам, – эхом откликнулись спокойные музыкальные голоса. – Это наш долг. Да воздаст тебе благодать святая мать Эрлана.
А затем тот из цепочки, что стоял к Лимине ближе всех, положил ладонь ей на плечо, и пламя объяло их всех до одного.
Сильвенио закричал так, что оглушил сам себя. Он бросился вперёд, хотя и слишком хорошо осознавал, что не сможет никого спасти. Снова не сможет!.. Он чувствовал себя самым ничтожным существом на свете. Он чувствовал себя таким жалким сейчас, что хотел лишь умереть вместе с ними, с теми, кого он опять, опять не смог спасти – лишь бы не ощущать этой пожирающей его изнутри вины…
Горячие руки варвара, как нагретые солнцем железные оковы, обхватили его сзади. Одна ладонь легла на глаза, подобно непроницаемой чёрной ленте, а другая мягко, но настойчиво накрыла его сердце и прижала к чужой груди. Сквозь шум крови в голове он вдруг услышал размеренное "туммм, туммм, туммм" – как будто где-то били в большой барабан, предвещая военный марш.
– Тише, – сказал Аргза. – Тише. Я здесь. Я рядом. Я с тобой. Ты ведь слышишь мой голос, верно? Да, молодец, слушай его. Я здесь. Это очень важно, Лиам, чтобы ты меня слушал. Я с тобой. Ты со мной. Ты в безопасности. Слушай мой голос, Лиам. Это очень важно, ты ведь помнишь. Я рядом. Ты меня слышишь?
Барабан продолжал звучать, сливаясь с низким тембром его голоса, и отдавался в груди пирата успокаивающей вибрацией, которая ритмично проходила по всему телу Сильвенио тёплыми волнами. Он изогнулся, всё ещё пытаясь вырваться, но уже не мог разорвать контакт.
– Ты молодец, Лиам. Ты выдержишь. Всё будет хорошо. Слушай мой голос. Я здесь. Я рядом. Только я. Только мы. Слушай меня очень внимательно, Лиам. Очень внимательно, ты меня понял? Всё будет хорошо.
Где-то бесконечно далеко, за пеленой обволакивающего, как шёлковая паутина, голоса пирата, закричал Атрий Джоз. Сильвенио обнаружил, что дышит уже спокойно, в такт биению чужого сердца позади себя. Биению, которое проходило сквозь всё его существо. Аргза склонился к нему ниже, и теперь его голос, казалось, минуя непосредственно уши, поступал сразу в мозг, сразу куда-то под кожу, под черепную коробку, сворачиваясь там в клубок из одних лишь уверенных интонаций и усыпляющего тепла.
– Только я, – повторил Аргза, касаясь губами его уха. – Только мы. Есть только мои руки. Есть только мой голос. Есть только мои слова. Есть только я. Я. Я – начало. Я – конец. Твой мир замкнулся сейчас на мне, Лиам. Слушай меня очень внимательно. Потому что нет больше никого и ничего. Я рядом. Я здесь. Только я. Мы одни. Мы всегда будем одни. Я с тобой. Ты со мной. Ты в безопасности. Тебе ничего не угрожает. Ты слышишь только мой голос. Ты чувствуешь только мои руки. Есть только я, Лиам. Сосредоточься. Это очень важно, чтобы ты сосредоточился. На мне. Я – есть. Я. Слушай меня. Ты молодец, Лиам. Ты у меня молодец. Вот так… да, вот так, всё хорошо…
Потом он медленно разжал руки, и Сильвенио, всё ещё опираясь на него спиной, открыл глаза. Ни от Джоза, ни от Ищущих не осталось даже трупов – они исчезли без единого следа. Странно: мозг его чётко зафиксировал, что произошло, и тем не менее все остальные его чувства склонны были обманывать. Мозг помнил всё, но Сильвенио теперь ощущал себя так, будто бы в его голову закрались неправильные воспоминания. В самом деле, удивился он про себя мимолётно, разве тут только что был кто-то ещё? Разве ему не привиделось голубое пламя, и Ищущие, и…
– И часто вы проворачиваете такие… штуки? – спросил он, с трудом сохраняя ясность ума. – Не думал, что вы владеете подобными техниками…
Аргза довольно хмыкнул. Он сам всё ещё был абсолютно спокоен, и все инстинкты, все эмоции, все ощущения Сильвенио, сливаясь с этим спокойствием, в один голос твердили, что ничего не произошло. Пару минут назад его сердце буквально готово было разорваться на мельчайшие куски, не выдержав напряжения, а теперь внутри было хорошо и пусто. Словно бы пережитое было не больше, чем галлюцинацией.
Качественный гипноз.
– Почему вы не сделали так, когда убили Джерри? Я чуть не отключил восприятие тогда, я думал, я сойду с ума.
Аргза мягко потрепал его по волосам.
– Некоторые вещи в своей жизни необходимо пережить. А некоторые – совсем необязательно. Пойдём отсюда.
С "Кроличьей Норой" было покончено навсегда.
***
Костёр полыхал нестерпимо ярко, тянулся жадными оранжевыми языками к самому небу. Счастливые люди танцевали вокруг него, корчились в диких пьяных плясках и орали какие-то песни на разных языках. Выжившие рабочие и солдаты с корабля Паука веселились точно так же, как и остальные освобождённые, словно бы и не ждал их такой же плен по возвращении. Алкоголь, бесплатная еда, пляски и это мимолётное упоение кажущейся свободой и кажущейся победой – вот и всё, что испокон веков нужно было людям. Праздник на Данаре был в самом разгаре.
Сильвенио наблюдал за всем этим хаосом из-под полуприкрытых век, стоя в стороне от общего веселья. Несколько раз он заметил в толпе танцующих громадную тень варвара, но не следил за ним. Потом Аргза подошёл к нему и, пьяно ухмыляясь, вручил чашу с вином. Сильвенио отпил немного из вежливости – и вернул её обратно.
– Могу я вернуться на корабль, милорд? – спросил он осторожно. – Я очень устал и… замёрз.
– Ууу, уже устал? Ну уж нет, мой милый! Ты у нас… мм… Королева Бала сегодня! Эй, эй, смотрите все! – пират радостно заорал и замахал руками, привлекая общее внимание. – Эй вы, крысы паршивые, мы забыли отдать почести тому, кто спас вас всех, идиоты! Смотрите, какая умная у меня принцесса!
"Мой милый", "королева", "принцесса"… Сильвенио утопил лицо в ладонях и молча позволил варвару набросить на него свою шубу (взамен прожжённой рубашки он так ничего и не нашёл) и подвести к костру. Вокруг слышался одобрительный свист. Вряд ли, правда, кто-нибудь вспомнит вообще его лицо на следующее утро, но утешением это служило довольно посредственным: он-то точно будет помнить всё.