Вслух же он сказал, обращаясь к старому рыбаку:
— Судя по этим стихам, барышне, действительно, цены нет. Я отблагодарю вас десятью связками чохов, а вы проявите доброту — отпустите барышню, прибавьте к своим добрым делам еще одно.
— Если ты отпустишь ее, — добавил Линь Чжи-ян, — то сети твои никогда не будут пусты, и ты будешь процветать.
Но рыбак покачал головой:
— Заполучив этакое сокровище, я ведь смогу прожить без забот весь свой век, так неужели же я отпущу ее за какие-то десять связок! Мой вам совет, чужеземцы, не ввязывайтесь не в свое дело.
— Мы по-дружески предлагаем тебе деньги, — недовольно сказал До Цзю гун, — почему же ты говоришь, чтоб мы не ввязывались не в свое дело? Разве то, что эта благовоспитанная и образованная девушка, которой цены нет, попала в твои сети, дает право тебе распоряжаться ею?
— Вот что я тебе скажу, — закричал Линь Чжи-ян: — если рыба попала в сети, ты ей хозяин; но сейчас-то попался человек, а не рыба, сам видишь, не слепой ведь! Ты советуешь нам не лезть в чужие дела, так не думай, что получишь за нее хоть грош! Не хочешь отпустить барышню, так мы тебя заставим ее отпустить! Сейчас поеду с тобой и посмотрю, что ты с ней сделаешь!
Сказав это, Линь Чжи-ян изловчился и перепрыгнул на лодку рыбака. Рыбачка громко завопила.
— Ах вы, разбойники вы этакие, средь бела дня грабеж учиняете, Да я жизни своей не пожалею и разделаюсь с вами! — и тут же хотела прыгнуть в их джонку, но матросы удержали ее.
— Скажите, сколько же в конце концов вы возьмете за то, чтобы отпустить барышню? — спросил Тан Ао.
— Мне много не надо, — ответил рыбак, — я хочу только сто монет, этого будет вполне достаточно.
Тан Ао пошел в каюту, достал сто слитков серебра и отдал их рыбаку. Взяв деньги, рыбак перерезал веревку, которой была связана девушка.
Лянь Цзинь-фэн вместе с Линь Чжи-яном перешла на джонку; скинув с себя кожух и штаны, она подошла к Тан Ао и стала с поклонами благодарить его; затем она спросила, как зовут ее спасителей. Рыбачья лодка тем временем отплыла.
— Скажите, пожалуйста, барышня, далеко ли отсюда до ваших мест? — спросил Тан Ао.
— Деревня Нарциссов впереди, не больше нескольких ли пути отсюда. В нашей деревне всегда цветут нарциссы, поэтому ее так называют.
— Ну раз это близко, то мы доставим барышню домой, — сказал Тан Ао.
— Всех трепангов, что я наловила, забрал рыбак, — сказала Лянь Цзинь-фэн, — хотя мы живем у моря, но там мелко и негде ловить их. Я хотела бы еще раз прыгнуть здесь в воду, чтобы наловить для матери, но не знаю, согласитесь ли вы, мои благодетели, немного обождать меня?
— Пожалуйста, поступайте, как вам удобнее, барышня, — ответил Тан Ао; — почему же нам не подождать.
Тогда Цзинь-фэн снова надела кожух и штаны и прыгнула в море.
— Зять, не пускай девушку в воду, — закричал Линь Чжи-ян. — Такая молоденькая в этом огромном море! По-моему, если она не утонет, так какая-нибудь большая рыба ее проглотит, и она зря погибнет.
— Она часто бывала в море, привыкла к нему, — сказал До Цзю гун, — и чувствует себя в нем, как рыба, как же может она утонуть? К тому же на груди у нее висит меч, даже если она наткнется на акулу и то не страшно. Успокойтесь, почтенный Линь! Скоро она наловит трепангов и выплывет на поверхность.
Долго ждали они девушку, но та все не появлялась.
— Ну, смотри, зять, не прав я? — воскликнул Линь Чжи-ян; — ведь она так и не вынырнула, наверное ее проглотила большая рыба. А мы даже не можем нырнуть, чтобы узнать, что с ней. Что же делать?
— Я слышал, что у нас на джонке есть матрос, который может очень долго держаться под водой, — сказал До Цзю гун. — Почему бы не послать его на разведку?
Услыхав об этом, матрос, о котором шла речь, отозвался и тотчас же бросился в воду. Вскоре он подплыл к лодке и сообщил:
— Девушка боролась с большой жемчужной устрицей, убила ее и сейчас выплывет.
Не успел он договорить, как на джонку влезла окровавленная Лянь Цзинь-фэн. Сняв свое непромокаемое облачение, она подошла к Тан Ао и, протянув ему большую жемчужину, поклонилась ему в ноги:
— Мне нечем было отблагодарить вас, мой спаситель, но на дне моря, пока я ловила трепангов, вдруг появилась большая жемчужная устрица, я забрала из нее этот жемчуг только для того, чтобы поступить, как тот воробей, что принес в клюве благодарность{249}. Надеюсь, что вы, мой благодетель, не откажетесь принять эту малость со снисходительной усмешкой.