Это спокойствие от скачков продолжалось больше двух месяцев. Я уже не включал камеры, а просто ждал, что меня куда-то бросит. Было совсем тихо.
Приход был таким же внезапным, как и это длительное затишье. Я оказался на улице возле деревянной стены. Кругом был поздневесенний лес, и немного хозяйственных построек. Судя по всему, здесь находился какой-то деревообрабатывающий комплекс, но всё выглядело уставшим и заброшенным. Лес был хвойным и густым. Солнце едва ли проглядывало через кроны деревьев. Корпус, возле которого я оказался, был немалых размеров. Что меня сильно насторожило, так это наличие мужских голосов неподалёку. Я аккуратно выглянул из-за угла. У входа в здание стояли двое мужчин и о чём-то беседовали. Неподалёку от выезда с опушки стояли три автомобиля. Зрение подводило, и я никак не мог разглядеть номера с регионом. Телефон показывал отсутствие сети. «Неужели в наше время ещё есть такие места», - подумал я.
Что-то меня во всём этом напрягало, так это отсутствие какой-то паники или активности в поведении людей. Если ничего не поменялось, значит рядом ребёнок, который на грани гибели, но состояние людей выглядело обыденным.
Я обошёл корпус постройки со всех сторон. Здание обшито вагонкой и имело основной и запасной выходы. На запасном не было дверей, и я аккуратно зашёл внутрь. Внутри вдоль стен стояли ржавые станки по обработке дерева. В центре помещения стоял купол из полиэтилена или из брезента, я так и не понял.
Прислушавшись к разговору людей возле купола, начал вникать в происходящее.
- Он должен уже с минуты на минуту приехать, – говорил один из собеседников.
- Шеф, никто в операционную не входил. Пацана не кормили и не поили с утра, как ты и сказал.
- Надо было и вчера вечером не давать, не дай Бог ублюёт во время пересадки.
Пересадка? Я так понял не ребёнку. Иначе меня здесь не было бы. На органы что ли? Да как так-то?
Звук подъезжающего из леса автомобиля прервал мои размышления.
- Доставай ребёнка, я пойду хирурга встречу, – сказал так называемый шеф и пошёл на улицу.
Второй мужчина открыл металлический люк в полу и стал спускаться вниз. Я сел на корточки за одним из станков и быстро стал перебирать всевозможные варианты. Взял лежавшую неподалёку металлическую трубу, и тихо подошёл к спуску в подвал. Из подвала первым показался подросток лет пятнадцати. Сзади бурча и подгоняя поднимался мужик, который держал парня за перевязанные пластиковым хомутом руки. Когда показалась его голова, я со всей дури ударил по ней сверху. Звук удара был глухим, может это и спасло меня от факта быть замеченным. Мужик с таким же глухим звуком упал вниз. Подросток стоял на половину высунувшимся из спуска в подвал и смотрел на меня и на трубу поочерёдно. Я помахал ему рукой, показывая на выход в дальнем углу. Парень не стал долго думать, вылез из подвала и тихо потопал за мной на выход.
Мы бежали через лес минут пять точно. Рюкзак сильно мешал, но я понимал, что он может пригодиться в этих условиях. Пацан не отставал, хоть и бежал с завязанными за спиной руками.
Мы остановились, и тяжело дыша, я снял рюкзак и достал нож.
- Как зовут? – перерезал я хомут.
- Игорь, – ответил парень потирая запястья.
- Что там было? – спросил его я полушёпотом, переживая что нас кто-нибудь услышит.
- Меня на органы из детдома продали. – сказал парень. – это авторитет какой-то, но я его не знаю.
- Пойдём дальше, - я накинул рюкзак на плечи, - наверняка уже опомнились.
Мы шли пару часов по густому лесу. Парень рассказал, что находимся в Карелии, но где конкретно, сказать не мог. Связь так и не появилась, но сначала было важно оторваться от преследователей, а потом разбираться с выходом. «Теперь оружие с собой брать чтоли?», - появилась в голове мысль, но тут же воспринял это как лишнее. На часах седьмой час вечера. Решили пройти ещё немного, а потом разбить лагерь.
Костёр приятно грел ноги, Игорь уплетал тушенку и продолжал рассказ.
- У нас давно ходили слухи, что детей постарше не усыновляют, а просто продают, – говорил он. – Вот только я не думал, что меня заберут.
Он отложил банку и взял бутылку воды.
- Ночью просто укололи снотворным и всё. Я проснулся в подвале, пару дней назад. Прокричался пока голос не посадил. Кормили два дня, а вчера руки связали и к кушетке прицепили. Вот я и понял, что скоро конец.
Я не смел его перебивать, слушал каждое слово, но смотрел на огонь. Когда он закончил, я дал ему лёгкий спальный мешок, а сам остался дежурить. Видимо пацана замотало сильно, потому что уснул он быстро. Да и детдомовская жизнь не выращивает приверед. Дремал я чутко, закрывая глаза на десяток минут, и снова просыпаясь. Самое тяжёлое было часам к трём ночи. Стало прохладно, и сильно клонило в сон. Я подкинул дров в костёр и съежился.