- Димон, полиция, - крикнул другу и все-таки открыл дверь, которая и так не была заперта.
За порогом стоял совсем мужчина средних лет.
- Здравствуйте, – человек поздоровался, и, поглядывая через моё плечо на Диму спросил. – Кто Соборов Константин?
- Я, а можно удостоверение посмотреть?
- Да, конечно. Помощник следователя, - сказал тот и достал красные корочки. - Калинин Николай Петрович.
- Чем обязан? - спросил я следователя.
- Не могли бы проехать со мной в отдел? Нужно задать пару вопросов.
В отдел я поехал один. Молчание на всём протяжении пути немного раздражало. В кабинете, заваленном бумагами и сшитыми томами уголовных дел, было совсем тесно.
- Вы вчера обнаружили ребёнка на улице Челлюскинцев?
- Да, я.
- Это хорошо конечно. Возможно спасли жизнь этому ребёнку. – он начал записывать в блокнот весь формат и содержание разговора, но почерк был до ужаса неразборчив. – Вы знакомы были с его матерью?
- Нет, я её тело и нашёл-то не сразу.
- Как объясните один момент? За полторы недели, в полиции появились несколько дел по поводу обнаруженных детей. И что странно, в них фигурирует Ваша фамилия. – он начал крутить в руке ручку, нагнетая обстановку. – Мало того, в соседнем городе опять всплыла Ваша фамилия, и опять Вы нашли брошенного ребёнка.
Даже не представляя, что будет звучать убедительно и правдоподобно в данной ситуации. Было решено рассказать правду. За всё время разговора я сотню раз проговорил фразу: «Товарищ следователь, я не чокнутый». Следователь почти всё записывал и задавал лишь уточняющие вопросы, дабы выявить ложь на мелочах, но получал ответы, которые складывали весь пазл моей непричастности и невиновности. По окончании рассказа следователь слегка заулыбался.
- Очень занимательная история, – он наклонился ко мне через стол. - Я бы на Вашем месте не покидал территорию города.
Я выпросил у него номер телефона и сказал, что он будет первым кому я наберу в случае повтора ситуации.
С отдела меня забрал Дима. Он посмеялся в ответ на то, что я всё рассказал сотруднику.
- Как тебя сходу в психушку не отправили?
- Пока ты в отпуске, мы меня оставлять одного не будем, а потом посмотрим, что и как.
В конце недели Дима посетовал на то, что работу бросить не может и следующий скачок вряд ли поможет, если только не будет что-то очень опасное для друга.
Я понимал всё, и ни капли не обижался на товарища. Единственное, что я попросил его, это сходить в туалет, пока он не ушёл.
Воскресенье, обеденное время. Я собрал нужные вещи, перепроверил содержимое рюкзака и пошёл провожать друга.
Всё случилось как обычно. Дима вышел за порог, не прошло и двух минут, как меня бросило в лесополосу.
Не хотелось ползать в осеннем лесу, но звук недалёкой дороги немного обнадёживал.
- Эй! – крикнул я, стараясь не терять время.
В ответ была тишина. Осматриваясь по сторонам, заметил сквозь тонкую поросль деревьев что-то, что выбивалось из общего пейзажа.
Адреналин ударил в голову до головокружения, когда увидел ребёнка висящего на дереве с петлёй на шее. Ребёнка лет пяти повесили не высоко над землей, но этого ему хватило, чтоб ноги висели в полуметре. Я подбежал и тут же приподнял его. Мальчик хрипел, был лёгким и, хвала богам, живым. Хотел достать нож из рюкзака, но увидел, что смогу снять петлю и без ножа. Ребёнок не выглядел бездомным. Я посадил его на рюкзак и принялся осматривать шею и всё тело. Содранная кожа на шее была единственным следом насильственного характера. Слёзы у меня выбило неосознанно. Я тихонько выругался. Ребенок заревел, когда немного пришёл в себя.
- Дружище, чего такое? Где болит? – спрашивал я, но всё и так прекрасно понимал.
- Больно, - парнишка показал на шею.
В аптечке не было подходящих средств. Наверно, помог бы какой-нибудь крем, но ничего похожего я не взял. Надо будет заложить в аптечку. Я решил не звонить другу, а сразу набрал следователя. Тот сказал разобраться где нахожусь и сообщить ему.
Ребёнок был в силах осознанно разговаривать, и назвался Артёмом, но где живёт сказать не смог. Я вынес на руках его на трассу. Дорога была асфальтированной, но явно не государственной. Машин было немного, я стал голосовать и снова легковые машины проносились мимо, оставляя в памяти лишь лица водителей.
Убитый ПАЗик остановился почти напротив меня.
- Куда едете? – спросил я через открытую дверь.
- До Радужного, - ответил водитель
Я зашёл в автобус и сел на одно из множества свободных мест. В автобусе ехало человек пять. Женщины преклонного возраста и один мужчина лет пятидесяти. До посёлка Радужный оставалось километров тридцать. Я рассказал это следователю по телефону и сказал, что в больнице посёлка буду его ждать. Что напрягало,так это то, что Радужный был в стадвадцати километрах от Энска.