- Ты меняешься, - улыбнулся Черненький. – Или, может, я что-то как-то не так понял тебя в самом начале. Не скажу, что в худшую сторону... И что ты собираешься делать?
- Ничего. Я ведь сказал, что мне не обязательно даже ее знать. Мне нужно просто понимать, что она такая есть и видеть ее. А насчет 'не пьешь', 'не куришь' - вынужден тебя разочаровать. Раньше, года два назад я баловался и тем и другим. Так что, я не такой уж совершенный.
- Ну, хорошо. Но ты же бросил! У тебя хватило силы воли на это! Значит ты на верном пути. Вообще, я даже уже не знаю кто здесь больше идеалист?! У меня такое впечатление, что уж точно не я. Но выражу свое несогласие с твоим высказыванием. Мне кажется, что это только поначалу. Чем больше ты на нее будешь смотреть, тем больше ты будешь понимать то, что она не питается только цветочной пыльцой и не ходит в туалет только чтобы мыть руки. И ты, поняв, что она такая же, как и все, захочешь большего. Но уже в отчаянии. Разбивая свой же стереотип с особой жестокостью, как будто обман с ее стороны. Не боишься? Побочных эффектов создания кумира?
- Я ничего не боюсь. Я просто... люблю.
ЧТО МАЛЬЧИКУ НУЖНО
ЧТО МАЛЬЧИКУ НУЖНО.
Дверь со странным следом, похожим на след от топора, отворилась. Никита вытащил ключ из замка и впустил Камиллу внутрь порядком 'уставшего' гостиничного номера.
- Ну, и зачем мы сюда приперлись? - заранее зная ответ на вопрос, спросила Камилла.
- Ну, а догадайся, - улыбнулся в ответ слегка неадекватный Никита.
- Я тебе, по-моему, уже сказала, что я плохо себя чувствую.
- Болит голова? - ехидно спросил Никита.
- Да, болит голова, - бескомпромиссно ответила Камилла.
- Да, ладно тебе! Не ломайся, малыш, - без особых разговоров Никита взял Камиллу за руку и потащил ее к койке.
Камилла, подобно репке из старой народной сказки, решила не поддаваться, перенесла центр тяжести на несколько сантиметров ближе к двери и уперлась в точку опоры обеими ногами:
- Ты, что, придурок? Убери руку!
- Ну, малыш, ты же должна меня понимать... Я же мальчик, а ты ведь знаешь что мальчику нужно... Особенно сейчас. Давай ты тоже нюхнешь и мы станем вместе... ну... нанюханными... Я имею в виду, будем думать, так сказать, в одном русле... Интересном таком русле... - Никита попытался засунуть руку Камилле под футболку.
Камилла резко убирала руку.
- Ну, ты же помнишь на прошлой неделе как нас после кокса перло, все было таким чувствительным, - подобно мартовскому коту замямлил Никита. - Ты разве не хочешь это повторить?
Подкрепив слова действием, Никита достал из кармана маленький пакетик с белым порошком и положил на стоящий возле кровати столик.
- Да, я еще помню, как мне потом было хр*ново! - Камилла скорчила лицо. - Как тошнило и как несколько дней болела голова от какой-то, б*я, музыки, которую я не могла из нее выбить.
- Ну, хорошенькая, музыки теперь не будет, - засмеялся Никита. - Будет один только скрип.
Снова, не откладывая действия в "долгий ящик", Никита взял Камиллу за руку и опять потянул к кровати. Однако Камилла была так же неприступна, как и до этого.
- Ты что, недоделанный?! - наконец взорвалась она. - Я же тебе сказала! Ты похож на свинью! А я со свиньями не сплю! Обдолбок. Приди в себя сначала!
- Спать?! - тоже не выдержал горе-любовник. - Кто собирается спать?! Королева! Сю! Сю! Сю! Трахаться! Знаешь такое слово? Я собираюсь трахаться! А ты, можешь и поспать!
С этими словами Никита схватил Камиллу сильнее, чем прежде и бросил на кровать. Через мгновение он уже завалился на девушку и, ударив пару раз по лицу для профилактики, пытался раздеть ее.
Камилла, попытавшись вырваться из цепких рук озверелого молодчика, каким-то только ей известным образом умудрилась упереться ногами в Никиту и оттолкнуть парня прямо в стоящий напротив шкаф.
- П*ц! - было последним, что услышал горе-ловелас перед тем, как его тело, проломив двери шкафа, очутилось внутри.
- Ты, б*я, еще пожалеешь! - Никита пытался вылезти из шкафа. - Ты думаешь, ты одна такая типа классная?! Я, б*я, выйду, свистну - за пять минут еще пятьдесят таких набегут! Сразу с расставленными ногами. На ширину плеч! Королева, б*я!