Внутри старого кирпичного здания было все так же темно, как и в прошлые несколько раз, когда Тимур в нем появлялся. По сути, он и не знал где находился выключатель. Он не знал почему, но ему в последнее время перестал нравиться свет. Подсознательно ему претила сама мысль о том, что он мог увидеть все то, что ему приходилось делать в более ярком свете. Что сон, в котором он прибывал, мог быть нарушен чем-то, что могло ущипнуть его по-настоящему. Одним, из этих 'чем-то', по-видимому, и был яркий свет.
В этом темном и угрюмом помещении, в котором уже становилось жарко от набиравшего силу огня, склонившись над металлическим столом, стояла та же фигура, которая около двух часов назад появилась в лифте в доме по улице Центральной, и, которая, еще спустя час, вытянула тело молодого человека из красной спортивной машины и затащила в мрачное кирпичное здание с высокой трубой. Тимур стоял, опустив голову над лежавшим на столе телом. На этот раз не учебным пособием из запасов Мединститута, а над самым настоящим, еще несколько минут назад, дышавшим телом человека, жизнь которого он совершенно осознанно прервал своими собственными руками. Руки в силиконовых перчатках вытащили из черного открытого рта саквояжа набор хирургических инструментов, которые сразу же заиграли в горячем свете огня разными оттенками желтого и оранжевого цветов, присоединившись к своеобразной светомузыке, которая срывалась с поверхности металлического стола и золотых защелок коричневого саквояжа.
Спустя мгновение, в тишине, разбавленной лишь скупым треском огня, прозвучал звук разрезаемой плоти и лязг инструментов и стекла. Несмотря на то, что Тимур проделывал эту операцию уже многие и многие разы в течение прошедших нескольких недель в здании анатомического музея Мединститута, его глаза были так сосредоточены, что по щеке потекла слеза, подхватив всю ту же цветовую гамму, что и все блестящие предметы вокруг. Через мгновение в специальную емкость, подвешенную на металлические крюки под стол, сквозь сток потекла бардовая вязкая жидкость. Тимур вытер скатившуюся и оставившую легкий высыхающий след слезу, тыльной стороной ладони. Он принюхался к измазанному кровью силикону перчатки, с поверхности которой начала испаряться слеза и скривился. Его раздражал запах резины. С ювелирной точностью и скоростью, еще официально не состоявшийся хирург проделывал все те процедуры, которые он наловчился делать до такой степени, что разбуди его ночью - он бы без труда в полуспящем состоянии проделал бы все то же самое, так же филигранно, как и сейчас.
Не прошло и четверти часа, как Тимур поднял перед собой пробирку с очень небольшим количеством мутной жидкости, поднес ее к носу, понюхал и сделал кивок головой.
Рот саквояжа закрылся, скрыв в себе продукт не совсем обоснованных научных предположений молодого врача. Силиконовые перчатки издали характерный шлепок перед тем, как слезли с рук влюбленного, теперь уже самого натурального убийцы и через секунду оказались в топке. Окровавленные соучастники страшного эксперимента присоединились к жертве, моментально вспыхнув и скорчившись, представив на обозрение лишь бардовые пятна крови и выдохнув в помещение черные клубы дыма. Тимур скривился. Ему не нравился запах резины…
МОСТЫ И ЗОЛА
МОСТЫ И ЗОЛА.
Официант учтиво поклонился и показал вазу.
- Да, спасибо. Вроде подходит, - светящаяся от счастья Камилла протянула большую охапку красивых роз официанту, которому стоило некоторых усилий, чтобы пропихнуть ее внутрь.
Она снова повернулась к Максиму и улыбнулась.
- Ты когда-то здесь была? - попытался разбавить затянувшуюся паузу Максим.
- Нет. Первый раз. Здесь очень неплохо.
Официант еще раз улыбнулся, поклонился и, почти не касаясь ступнями пола, плавно удалился в служебное помещение делать ставки с сослуживцами на то, сколько бутылок Кристалла уйдет за этот вечер.
- Я тебя обещал фуагрой накормить. Вот здесь ее делают лучше всего... - мило улыбнувшись Камилле, сказал Максим.
Камилла взяла меню и попыталась разобрать замысловатые названия:
- А ты учишься? Работаешь?
- Нет, уже не учусь. Да, работаю, - нежно разглядывая сидящую напротив него девушку, ответил Максим.