— Хуан, это ведь тот, который из Нортсайда… — Взволнованный тон подчиненного вызвал вспышку раздражения.
— И чё, блять?! — Перейдя на крик, главарь услышал легкий смешок. — Смешно тебе, pendejo?! Так я тебя найду и кишки выпущу!
— Вперед, грешник. Жду не дождусь услышать твои крики…
Отчетливая насмешка была бы понятна любому, даже самому недалекому, от чего кричавший стиснул зубы. Не понижая голос, он отдал приказ осмотреть все углы и притащить этого говнюка к нему.
Неизвестный умолк, но это не принесло тишины. На смену четкой речи, пришли едва заметные шепотки. Разобрать, что именно они произносили, было невозможно, но это не умаляло давления на нервы. Не видя противника, но осознавая, что он где-то близко, двадцать человек начали разбредаться по подвальному помещению. С каждой минутой, они становились более нервными, чувствуя неестественность обстановки. Это была их база, их логово, а теперь, они вздрагивали от каждого шороха, ведь где-то здесь находился тот, кто перерезал уже не меньше сотни людей. И многие из них были найдены в очень, очень непрезентабельном виде. Изломанные тела с вырванными костями и аугментациями, освежеванные трупы и, пусть изредка… казни. Подобные той, что признали первой, распятый человек в Тотентанце. Вот только есть нюанс — линчеватель никогда не повторялся, всегда находя новые методы и производя на свет ужасающие полотна в алых тонах. Он любил мучать неудачливых жертв, которых избрал заготовкой под скульптуру из плоти и костей.
Мандраж, вызванный знанием о противнике, лишь усиливался от непрекращающегося шума на задворках сознания. Он будто проникал внутрь, звуча не извне, но изнутри. Едва ли не потусторонний шепот, создавал впечатление хора. Каждый, слушая его, не мог унять мыслей о том, кем является этот человек…
…А человек ли он?
Возникший из ниоткуда, начавший убивать тех, кто причиняет страдания невинным, и выставляя это на обозрение. Он не просто психопат — он расчетливый хищник, которого еще никто не сумел превратить в добычу. И, как бы не бахвалился Хуан, его люди не могли иметь той же уверенности.
За несколько недель с ночи резни на базе Мальстрема, он начал превращаться в городскую легенду. На рассвете, всегда находили его жертв, но не находили ни единого следа убийцы. Ни отпечатков, ни записей с камер. Только свидетели, рассказывающие о темноте, боли и страхе. А еще, об алых глазах, что светились жутким светом. Импланты глаз, очевидно, но то, как его описывали, способствовало появлению мыслей… менее рациональных.
Проверяя комнаты и коридоры, большая часть банды не нашла ничего, но те, кто пошел ко входу — проверить двух охранников — оказались награждены.
— Mierda de dios! — Неожиданный крик заставил всех броситься к выходу из заброшенного клуба.
Толпясь, валентино поднялись по лестнице до коридора, что вел наружу. Стоило только первым добежать, как послышались крики и ругань. Кому-то даже слегка поплохело.
— Дайте пройти, идиоты! — Перес, пришедший чуть позже, увидел только спины своих подчиненных. — Чего разора… блять!
Вздрогнув, босс бандитов замер, не в силах отвести взор от зрелища представшего перед ним.
В открытой двери, уже за пределами базы, на толстой металлической нити висел один из новичков, которых сплавили в охрану. Его лицо было, как у бессознательного, но обильный поток крови, что уже не текла в венах, был виден на его черепе. Ему прорезали голову, а потом… сняли кожу с груди и вспороли живот. Его внутренности лежали прямо перед ним, источая зловонный запах…
…Запах самой смерти…
— Ебаный… фанатик…
Шепча это похоложевшими губами, один из бандитов раз за разом читал коротко слово, вырезанное на обнаженной плоти.
NOX
Самый смелый из собравшихся, шагнул вперед, не без дрожи оттолкнув висящее тело. Он чувствовал влагу под своей обувью, понимая, что идет по частям своего товарища. Выглянув в сторону лестничного подъема, он резко издал вскрик и бросился назад.
Вжавшись в стену, он пытался восстановить дыхание, принимая настороженные и испуганные вопросы своих дружков.
— Он… он был там…
Мимолетный взгляд не дал в полной мере рассмотреть человека, что стоял у спуска, но в память врезалась его маска. Череп какого-то существа, похожий на человеческий, но им не являющийся, и глаза, что светились сквозь провалы.