Подождал парень, пока процессия к нему подойдёт, присоединился, идёт провожать Никифора в последний путь.
- А где ж Егор? – у отца своего спрашивает.
- На кладбище, - чуть слышно шепчет тот, давая понять, что сейчас не до разговоров.
Как прознал Харитон про то, как дело было, разозлился, на крыльцо выскочил, была б его воля – зарубил негодяя. Только Бог в тот момент упас, отлучился куда-то старшой. А тут Светка мимо него проскочила. Сидел Харитон на крыльце, курил, как вернулся Егор.
- Пойдём, разговор есть, - поднялся отец с места, намереваясь с крыльца спуститься.
Сразу понял Егор в чём дело, только виду не подал.
- Куда ж на ночь глядя? – вопрошает.
- Пройдёмся, - спускается Харитон, отправляясь в сарай.
Увидел Егор, как Маринка из проёма посматривает.
- Не смолчала, - как-то горько усмехается, а ту страх колотит.
Вышел Харитон, а за поясом топор торчит. Ахнула Маринка, испужалась, а Егор всё одно вида не подаёт.
- Куды идём, отец?
- Да тут недалёко, до леска.
Кивнул Егор и первым за ворота, а Маринка вслед за отцом.
- Батюшка, Христом Богом прошу, не делай ничего Егорке.
- Уйди в дом, наговорила уж сполна.
- Да случайно он. Сам Никифор упал, под горячую руку попал.
- Брысь!
Идут Харитон с Егором, а люди на них посматривают, только не о них отец думает. Кумекал-кумекал, жаль сына одного, а что прикажете с другим делать?
- Из-за тебя Никифор на косу напоролся? – сдвинул брови и заговорил, когда на поляну подальше от деревни вышли.
- Говорил же, Прошка то.
- А сестра твоя другое видала.
- Да мало ли чего.
- А ну отвечай! – зарычал Харитон, выхватывая колун.
Отступил испуганно Егор на пару шагов, да быстро с духом собрался. Коли замахнётся старик, пусть сам на себя пеняет, не даст Егор жизнь свою загубить.
- Не видал я, как он оступился.
- А чего ж на Прохора указывал?
- Так Давыд первый, а я уж за ним. Думал, тому виднее.
- Ты мне брехать брось! Ты толкнул?
- Так случайно отец, не хотел я ничего дурного, - признался Егор, руку на сердце кладя.
- Выходит, ты брата сгубил, - задрожали губы у Харитона, а вслед за ними рука, которая топор держала. Смотрит зло на Егора, а делать что не знает. Кровь за кровь, только кому нужна такая жертва. Занёс топор, а Егор стоит не шелохнётся, будто участь свою принял.
- Давай, - подначивает, грудь вперёд выставляя.
Не смог Харитон, воткнул топор в пенёк, что подле стоял.
- Чтоб завтра твоей ноги в моём доме не было.
- Отец.
- Не желаю, - замотал тот головой, - видеть тебя не смогу, убью, - сказал и, развернувшись, домой отправился. Идёт, а по щекам вновь слёзы бегу. Уж думал, всё выплакал, да осталось что-то. На дне было, самое мутное, грязное.
Догнал его Егор и говорит.
- На сей раз прощу, что руку на меня занёс, добром за добро отплачу, что воспитал. Но смотри, коли ещё раз удумаешь меня жизни лишить – не посмотрю ни на что. А брата ты мне проводить не запретишь.
- Ладно, - кивнул Харитон. – Тебе ему и м0гилу копать, да смотри поглубже, чтоб не забрал тебя ненароком, - сказал и мимо проходя плечом задел. Осталась ещё сила в старике.
Как домой вернулись, у Светки с Маринкой от сердца отлегло. Оба живые.
- Пожалеете ещё, - бросил Егор в сторону сестёр, а те за руки сцепились.
С утра отправился Егор на кладбище, лопату взял, да сам в одиночку, будто грех отмаливая, прямоугольник глубокий вырыл. А тут и остальные подошли. Мать голосила ещё пуще, будто и не было до этого момента трёх дней да ночей в печали.
- А теперь уходи, - бросил Харитон Егору около дома.
- И куда?
- А мне почём знать? За тебя голова болеть не должна, сам порешаешь, с этого дня забуду, что у меня сын был.
- А Давыд? Родный он мне.
- Его выбор, никого силой держать не стану. Только ты за собой его в черноту утянешь, такой же как ты вырастет.
Заходили желваки на лице Егора, сжались кулаки. А тут и Светка с Прохором подошли. Тронула за плечо отца Светка, в дом увлекая, а Егор с Прохором взглядами схлестнулись.
- Недолго тебе паном быть, - усмехнулся Егор, взял вещи и пошёл восвояси.
- Егор, - бросился вдогонку Давыд. Подбежал к брату, обнялись.
- Я за тобой приду, как устроюсь.
- Погоди, я с ними не останусь, только сберу кой-чего. Не стану в семье больше жить, не хочу один.
- Так с сёстрами ж. Некуда мне тебя забирать.
- Погодь.
Бросился мальчишка в дом, судорожно вещи свои собирает. Смотрит на него Евдокия, как-то спокойно, в другой раз обязательно бы запретила, успокоила, а сейчас будто всё из груди вынули, ничего не мило. А как узнала, что Егорка виноват, показалось, что мир сверху рухнул и давил тяжестью, не вздохнуь.