Часть 1. Пролог.
Когда я была маленькой, мама часто говорила мне всегда быть сильной и слушать только своё сердце. В ее словах слышалась недосказанность, как будто её наставления могли однажды изменить мою жизнь.
Она всегда улыбалась, и в карих радужках родных глаз искрилось тепло и нежность даже в моменты наших редких ссор. Мама делилась с миром неподдельной и безусловной любовью и никогда не жаловалась на жизнь, даже находясь в тесной квартирке на окраине Лос — Анджелеса одной с ребёнком.
—Эми! — слышу сквозь толщу воды его крик. — Не умирай, прошу тебя!
Мне хочется открыть глаза, прикоснуться к нему, сказать, что все хорошо, но меня уносит в незабытье. Долгожданное умиротворение готово взять меня за руку и потянуть в неизвестность. Но даже тьма не страшна, когда слышишь голос любимого человека.
— Прошу, не оставляй меня!
Глава 1. Дождь.
Лафайетт, штат Луизиана, США.
Я дергаю ручку двери. Замок, как всегда, упрямо заедает, и я начинаю проклинать тот день, когда купила эту машину. Дергаю посильнее — дверца со скрипом открывается, и в салон врываются первые капли дождя.
—Спокойно, Эми, — бормочу себе под нос. — Всё не так плохо, как ты думаешь.
За пару мгновений моросящий дождик перерастает в ливень. Моя одежда становится насквозь мокрой, а волосы неприятно прилипают к лицу, вдобавок ко всему начинается сильный ветер. Я пытаюсь сохранять спокойствие, прикусывая нижнюю губу, когда внутри меня бушует ураган неприятных эмоций.
Не стоило приезжать сюда, в ее родной город, в поисках новой, спокойной жизни.
Я подхожу к небольшому, знакомому мне с детства дому, и окунаюсь в воспоминания.
Здесь всё осталось таким как оно было: огромные закрученные деревья, нависающие над белым пошарпанном домом с бледно— голубой крышей, вечный запах сырого асфальта и листвы — всё напоминает мне о тех днях, когда мы с мамой приезжали к бабушке летом и она кормила нас своей фирменной шарлоткой с хрустящей корочкой и блинчиками с корицей.
Я закрываю глаза и вдыхаю призрачный запах печёных яблок и теста. На мгновение всё перестаёт существовать: этот дождь, холод, моя старая разваливающаяся машина и вечные поиски матери, которая пропала год назад. Всё становится правильным и я, глубоко вздохнув, идут в дом. Дверь с жалобным скрипом открывается, впуская меня в уютную гостиную с моим любимым диванчиком у окна, где я часто сидела вечерами за кружечкой какао и читала очередной бульварный романчик.
В Лафайетте часто идут дожди. Раньше это приводило к затоплению улиц, пока десять лет назад эту проблему не решили, переработав всю систему канализации. Страховые компании ненавидели этот город, а его жители ездили в основном на высоких джипах, чтобы проезжать затопленные улицы без страха залить двигатель. Нашему дому всегда везло, он находился на небольшом склоне, что уберегало нас от наводнений.
Не сдерживая счастливой улыбки я, с чувством сладкой ностальгии, иду открывать гараж, чтобы завезти туда свою развалюху, которую купила у отца своего одноклассника пару лет назад. Теперь я понимаю, почему он так радовался нашей сделке — я разорилась на починку двигателя уже дважды за этот год.
Когда я завожу машину в гараж, мой взгляд приковывает угольно— черный старый Форд Мустанг, припаркованный на другой стороне улицы. Из— за проливного дождя мне не удается разглядеть водителя, отчего на душе становится тревожно. Эта машина кажется мне подозрительной, как и те полсотни, которые я видела по дороге сюда. Но даже когда я немного успокаиваю себя и свою манию преследования, не могу не заметить, что такая тачка — большая редкость в этом районе.
Я заставляю себя отлепить свой взор от объекта своей тревоги и спешу поскорее закрыть за собой дверь гаража.
—«Ты снова себя накручиваешь Эм,» —мысленно повторяю себе и иду раскладывать вещи.
С уходом мамы, меня не покидает чувство, что за мной кто— то следит. Возможно, это подсознательное нежелание принимать горькую реальность: поиски мамы прекратили пару месяцев назад, объявив о том, что она пропала без вести. Весь прошлый год для меня прошел, как на иголках: каждое мое утро начиналось с обзванивая больниц и полиции, день проходил в бесконечном мониторинге новостей в интернете, а вечером мне частенько приходилось ездить на опознание в морги. Каждый раз, когда простыня с мертвого тела поднималась, мое сердце пересовало стучать, но ни одно холодное лицо в морге не было похоже на нее. Я не могу поверить, что мама вот так просто бросила меня и не могу смириться с тем, что ее, возможно, больше нет.