— Я тоже, — голос Юнги охрип, отчего стал… ещё притягательнее.
Притягательнее? Когда это его голос стал притягательным?
— Конечно, ты же парень, не пристало тебе с другими парнями целоваться в душе, — Су Мён хотела защититься от тех ощущений, что усиливались с каждым мгновением от близости Юнги, от его дыхания совсем рядом, от рук, мягко оглаживающих её лицо.
— И то верно, — проговорил студент, резко наступая вперёд и прижимая девушку к стене.
Юнги целовал долго и нежно, аккуратно. Его руки соскользнули вниз, опускаясь на плечи, ключицы. Они двигались медленно, как бы ожидая разрешения, мягко оглаживали каждый миллиметр кожи, говоря, что всё в порядке, мне можно верить.
Верить хотелось очень, от его ласк у Су Мён подкашивались ноги и кружилась голова. Странные ощущения, что дарил ей по сути незнакомец, ещё недавно раздражающий до истерики, топили её в ласке, окружали жаром и заставляли поверить.
Волнительно по-настоящему.
Су Мён протянула руки к нему, провела по животу вверх, по груди, обвила шею и притянула к себе ближе. Странная ситуация, в которую они попали с самого начала, уходила на второй план, растворялась в дымке пара, царившего в душе, и в аромате ванили на губах.
Юнги не был жаден, ему казалось, что в его руках хрустальный цветок, с которым нельзя грубо, нельзя с силой, только лаской. Он смог оторваться от губ, чтобы снова припасть к шее, ощутить бьющуюся жилку и слабо улыбнуться. Ему нравилось всё, особенно маленькие ручки, пробирающиеся по его животу, ласкающие грудь и притягивающие сильнее к себе. Похоже, кто-то здесь хотел поспешить…
Юнги опустился ещё ниже, его руки коснулись груди девушки, очерчивая неполные круги и тут же зажимающие всей ладонью, вырывая первые неуверенные стоны. Опустились вниз, к животу, гладкому, как шёлк, и вздымающемуся от нехватки кислорода. Парень коснулся губ девушки, горячих и сладких, накрывая их своими, приглушая тяжёлые вдохи, и утопил в неге, добираясь рукой до самого чувствительного места.
Су Мён запрокинула голову назад, не в силах больше терпеть сладкую муку, которую ей устроил незнакомец. К чёрту всё: новый год, вечеринку, льющуюся впустую воду. Пофиг, что это был чужой человек, которого она видела впервые. Она плавилась в его горячих руках, растворялась в даруемых ласках и хотела ещё. Никогда раньше, ни с кем больше.
Юнги подхватил её на руки, надёжно прижимая к стене. Ноги девушки обвили его вокруг талии, не оставив двоим ни миллиметра свободного пространства. Их поцелуи стали жарче и торопливее, их руки подгоняли друг друга в желании доставить больше удовольствия, заставляя задыхаться от нехватки воздуха, который стал тяжёлым и оседал на стенках лёгких, не давая насыщения.
Свет погас.
В маленькой комнатке горела всего одна лампа, но её свет погас. Оба вскинули головы, с трудом оторвавшись друг от друга.
— Людоед, — хрипло прошептала не в состоянии контролировать свой голос Су Мён. — Полночь.
— С новым годом! — улыбнулся Юнги в самые губы девушки, тут же припадая к ним с новой силой.
Тела соединились, оставляя всю суету и мирские заботы за пределами этой комнаты, где были только они, двое обезумевших, сошедших с ума от нахлынувших ощущений людей, наплевавших на всё: на время и место, где они находились, на обещания, данные друзьям, на ненормальность происходившего и правила приличия. Для этих двоих не было ничего более нормального и естественного чем то, что происходило в общей душевой студенческой общаги в эту новогоднюю ночь.
Строить из себя недотрогу Су Мён не видела смысла, она громко стонала, выгибаясь от удовольствия, которое ей доставлял каждым своим плавным движением незнакомец, в данный момент ставший самым близким и самым важным человеком. Ощущения мучительно разрывали изнутри, сжигали лёгкие, заставляли сердце самостоятельно справляться с перегрузом. Впиваясь ногтями в напряжённые руки Юнги, девушка запрокидывала голову и двигалась бёдрами, требуя ещё и быстрее.
Парень не останавливался, не давал передышки ни себе, ни соседке улавливая каждый её стон и каждое «ещё» с упоением, слизывал их с мокрых губ, всасывал через сладкую кожу шеи.
Никто не заметил, как дали свет. Их почерневшие от страсти глаза встретились на миг, наконец-то увидели дикий блеск пламени напротив, увидели приоткрытые губы, которые облизывал влажный язык, и снова закрылись, не в силах вытерпеть накал разрывавших чувств.