Терпеливо жду, когда выровняется дыхание и иссякнет поток неразборчивых нецензурных выражений. Справилась? Ошибаешься.
- Вернемся к нашим воспитательным мерам!..
Наверное, уже далеко за полночь, когда я заставляю себя остановиться. Юлька уже просто колотится в судорогах неудовлетворенного желания, сминая простыни и стирая в кровь свои кисти, слезы, стоны и мольбы перешли в затяжные сухие рыдания.
- Хватит истерить. Я сказал, ты сегодня не кончишь!
Размыкаю браслеты на руках. Сердце пропускает два режущих болезненных удара при виде кровавых полос... За шаг до того, как слизать мелкие капельки крови и прогнать прочь экспансию этого выгодного мне самому агрессора! Но нет, сука на букву D, ты же не позволишь мне так просто выиграть! Миг, и алую плоскость нахлынувшего чувства заливает чернилами, углубляя это оттенок до темно-бордовой непримиримости. Отталкиваю руки своей любимой и ненавистной сейчас одновременно невольницы, на корню пресекая попытку прижаться теснее в немом ожидании необходимого, как кислород, удовлетворения.
- Если ты решила, что с тебя их снимут на ночь, глубоко просчиталась! - ласково поясняю в недоуменно прищуренные глаза. - Кровью вряд ли истечешь, остальное заживает.
Ее еще выгибает и трясет в моих объятиях в ожидании развязки. С почти легким сердцем игнорируя эти отчаянные движения вместе с умоляющими стонами в шарик кляпа, поднимаю на руки. Знакомый близкий маршрут до ванной комнаты, перехватываю руки, впечатываю в стену с песочно-черным кафелем. Кляп на месте, но ты даже не решаешься к нему прикоснуться. Много чего осознала, в первую очередь, бесплодность такого сопротивления... И то, что не сможешь выторговать себе прощение или боль через непокорность.
Ты не сопротивляешься, потому что возбуждена до предела. С робкой надеждой, что я позволю забиться в оргазме под своими пальцами, кожей от твоего скольжения или просто прикосновения острых струек душевой насадки. Не тороплюсь тебя разочаровывать.
- Ноги! - коленом раздвигаю в стороны, придерживая за талию, чтобы не поскользнулась на мокрой плитке. Безошибочно понял, что ты пытаешься сделать. В таком состоянии тебе достаточно секунд на десять сжать бедра. Почти вижу, как плавится под моими пальцами вся твоя воля в стремлении остаться непредвзятой. Как выгибается каждая мышца навстречу нажиму намыленной губки и струйкам воды, как неосознанно скользит грудь по кафелю, в попытке избавиться от невыносимого желания. Прости, любимая, у меня иные планы, как бы не хотелось сейчас тебя отдолбить раком, прямо на полу, растирая в кровь твои колени в комплект к запястьям. Не так, как прежде, чтобы охрипла от боли в кляп, протаранив до самой матки резкими ударами.
От прикосновения полотенца - новый разряд конвульсий по коже, и даже безостановочно льющиеся слезы тому не помеха. Как ничтожно мало тебе сейчас надо? Боюсь, что мой план потерпит крах, тебе хватит и неосознанного скольжения по шелку простыней.
Распутываю крепления кляпа, даю полминуты отдышаться.
- Есть хочешь? Пить? Советую подумать, до утра у тебя такой возможности не будет.
Хорошая тактика. Называется "пойду пешком назло кондуктору". Молчи. Я убил в себе дар читать твои мысли, поэтому будем считать, что ничего тебе не надо из вышеперечисленного. Ловлю умоляющий взгляд, на какой-то момент. Давай, говори! Нет кляпа, ничего не мешает! Просто поразительно, как в таком состоянии у тебя остаются силы играть в гордость. Передумала?
...Не дай мне никуда исчезнуть. Не дай приблизить пропасть нашей бездны еще одним безумным проступком, который сожжет между нами мосты окончательно. Ты никогда не узнаешь, но я не смогу забыть. Попроси меня остаться. Включи здравый рассудок, как могла прежде, раскладывая по полочкам. Знаю, раньше я не желал тебя слышать, почему ты оставила эти попытки? С твоим безбашенным упрямством! Прямо сейчас, попроси меня никуда не уходить!
Молчание. Взгляд - куда угодно, в потолок, в стену, в пустоту - словно там что-то дико интересное. Даже когда я смазываю твои руки какой-то заживляющей мазью и обматываю шелковыми платками. Даже когда поверх этого шелка снова застегивается сталь браслетов. Когда контрольным ударом замыкает твои щиколотки, растянув их на цепях к столбикам кровати, чтобы не смогла нарушить мой запрет на удовольствие. Ты мне не союзник в борьбе с Darkness. Ты не гарант даже ее экспансии. Холодная ярость врывается в кровь морозными иглами, замедлив ее бег, еще немного, и скует тонкой корочкой льда с графическим принтом.