Пол видит, как жена что-то шепчет Максу, губы быстро двигаются у его уха.
Когда она отстраняется, Макс повторяет жест предыдущего мужчины — осматривает танцпол.
Ищет.
Дайан хватает Макса за лицо, целует его в губы. Затем убегает к следующему. И следующему.
Пол отчаянно пытается догнать ее, пробиться сквозь горячие, давящие тела, но это безнадежно. Она уже перешепталась с несколькими мужчинами, и только теперь Пол замечает, что все они движутся в одном направлении — к одной точке на танцполе — будто стая голодных шакалов, окруживших слабую добычу.
Он пробивается между парой, отчаянно пытаясь разглядеть, куда они идут. Натыкается на кого-то — это Мэгги, которая не столько танцует, сколько переминается с ноги на ногу.
— Мэгги?
Она поднимает на него мертвые глаза, пытается заговорить, но падает. Пол, ноги все еще не слушаются, наклоняется, хватает ее за плечи, пытаясь поднять...
Чья-то нога наступает на ее руку. Раздается хруст кости, Мэгги кричит. Внезапно она извивается, поднимает взгляд — дикий, полный ужаса — и Полу кажется, что именно так выглядела Салли в ту роковую ночь, раздавленная телами, забитая до мучительной смерти.
— Помогите! — кричит Мэгги, но волна ног накатывает на нее, она катается по полу, кричит снова и снова, умоляя остановить тех, кто причиняет боль.
Прежде чем Пол успевает двинуться к ней, еще один крик прорезает воздух, заглушая музыку. Он поворачивается и видит, как полдюжины мужчин окружают кого-то.
Элроя.
В следующее мгновение начинается хаос. Макс бросается на него, огромные кулаки бьют по голове, которую Элрой едва прикрывает руками. Но остальные тоже метелят, пинают.
Пол замечает, как сзади подходит Хэппи, лицо жесткое, в руке мелькает что-то металлическое.
Это... Господи, нож?
И затем Элрой визжит от боли, когда Хэппи вонзает лезвие в его спину снова, и снова, и снова.
— Прекратите... — слабо говорит Пол, но теперь другие тела проталкиваются мимо, больше танцующих спешат к месту, где Элроя зверски убивают, желая покончить с этим раз и навсегда. Желая помочь.
Через мгновения Элрой исчезает под толпой, каждый рвется оторвать свой кусок, чтобы...
Что? — думает Пол. — Освободиться? Это сделка Салли?
Если Элрой действительно мертв или умирает под этой лавиной ярости...
Отпустят ли их?
Не успев додумать, он чувствует, как сзади кто-то хватает его за руку, крутит. Дайан обнимает его за талию. Смотрит снизу вверх, и он замечает, что ее помада размазана, волосы растрепаны. Блузка порвана, обнажая плечо, черный ремешок бюстгальтера, округлость груди.
— Дайан?
Она смеется, прижимается к нему. Его тело, все еще не подчиняющееся, автоматически отвечает, они кружатся вместе. Танцуя, Пол чувствует, как что-то прилипает к подошвам, и, опустив взгляд, без удивления видит растущую лужу крови.
Некоторые начинают кричать, и он оцепенело думает, не пробудился ли в этих людях вкус к убийству. Он вспоминает Мэгги, растоптанную, унесенную потоком тел, хруст сломанной кости.
Это ее кровь? Или Элроя? Или кого-то еще?
— Салли, ты получила, что хотела, — Пол говорит, уже за гранью истощения, за гранью надежды. Он всматривается в карие глаза жены, ища искру ее души. — Элрой мертв... Боже, люди умирают. Ты должна отпустить нас. Остановить музыку и отпустить.
— Я решила, что ты мне нравишься! — кричит она, игнорируя его мольбы. Пытается поцеловать снова, но он отталкивает ее. Она спотыкается, удерживает равновесие, затем ухмыляется. — Не будь грубым, а то я с тобой больше не станцую.
Не дав ответить, она бросается на него с диким смехом, обхватывает. Вокруг кровь, хаос, крики, ужас и убийство.
— Это была твоя идея, да? — он спрашивает. — Убить Элроя, того, кто начал все это? Так прошу, умоляю... верни мне жену. Отпусти нас домой.
Ухмылка Дайан меркнет, она пристально изучает Пола. — Милый, а кто сказал, что здесь главная я?
По спине Пола пробегает холод, глаза расширяются. Он смотрит на лицо жены, которое с каждой секундой все меньше похоже на Дайан.
— Что, черт возьми, это значит?
Салли (да, это Салли, думает он... теперь только Салли) снова смеется, хлопает его по груди. — Боже, как же я люблю с тобой танцевать! — говорит она. — Я могла бы танцевать вечно. И он умеет выбирать, правда?
Пол смотрит на музыкальный автомат, теперь всего в паре шагов, вибрирующий под ритм, извергающий радугу огней, будто ожившая машина, пожираемая безумной радостью. Гигантское пульсирующее сердце, переполненное безумием.