— Чёрт возьми, дорогой, — сладко говорит она, — придётся оставить AR-15 в багажнике.
— Как бы не так, — хрипло отвечает Пол, упирая руки в бока. — Это же Америка, чёрт побери.
Дайан смеётся, но ни один из них не тянется к двери, будто между ними и тем, что ждёт внутри, незримая преграда — дрожащая мембрана сопротивления, которую нужно преодолеть усилием воли.
— Они открыты, да?
Пол кивает.
— Слышу музыку. И машины... — неуверенно добавляет он, указывая на заполненную парковку.
— Конечно, разумеется.
Внезапно, словно отрывая пластырь, Дайан делает шаг вперёд, хватает большую дверную ручку и дёргает.
Дверь без сопротивления распахивается. Тёплый свет заливает их тела и деревянные доски крыльца. Что-то душевное и ритмичное — старый электрический блюз в духе Стиви Рэй Вона или Джеффа Бека — вибрирует в воздухе, манит внутрь.
Пол и Дайан в последний раз быстро переглядываются.
Всё в порядке, да?
Затем Пол пожимает плечами, кладёт руку на спину жене, и вместе они входят в бар — в свет, в музыку.
За ними дверь бесшумно захлопывается... и запирается.
2
К лучшему или к худшему, но интерьер бара «Happy’s Bar and Grill» оказался почти точь-в-точь таким, каким Дайан его себе представляла. Длинный, потертый дубовы й стойкий бар вдоль одной стены, основная обеденная зона с четырехместными столиками и ряд темных кабинок напротив. Чуть дальше — просторная танцплощадка ( вполне сойдет для степ-танцев , подумала она), в углу которой ютится небольшая сцена. Слева от танцпола — темный коридор, ведущий вглубь здания, скорее всего, к мужскому и женскому туалетам. Все здесь — пестрая мешанина из дерева разных оттенков и фактур: пол из потертых досок от сарая ( кофейного цвета, вероятно, от многолетнего вытаптывания ), длинный дубовый бар ( светло-кленовый, по крайней мере там, где его не заляпали ) и столы из лакированной сосны ( ореховые ). Потолок усеян старинными люстрами, покачивающимися от дуновения современных черных вентиляторов — все они лениво вращаются, ровно настолько, чтобы воздух не становился слишком спертым.
Неплохо , — подумала Дайан, довольная тем, что место не разочаровало. Черт, может, даже будет весело.
Бар, как они уже догадались по машинам на парковке, действительно был полон.
Почти все кабинки и столики заняты.
Так почему же здесь так чертовски тихо?
Ни смеха, ни криков. Ни пьяных возгласов. Ни разговоров…
Просто… тишина.
Кроме этой музыки , — подумала Дайан, оглядываясь в поисках источника.
И тут она его увидела.
Притаившаяся у дальней стены танцпола, обращенная к залу, словно бдительное око, мерцающая яркими пульсирующими красными, зелеными и желтыми огнями и играющая старый блюзовый рок-н-ролл — будто насильно впихивала в это проклятое место полное брюхо веселья.
Джукбокс.
Дайан почувствовала, как Пол дернул ее за локоть, и обернулась. Он смотрел прямо перед собой, губы сжаты в недовольную складку.
— Что?
Он взглянул на нее, затем наклонился и прошептал:
— Мне кажется, нам здесь не рады.
Минутная радость Дайан, только начавшая закипать, тут же угасла. Она снова осмотрела бар — и вдруг, с ужасом, поняла, о чем он.
Все смотрят на них.
Все.
Каждый столик, каждый стул, каждое барное кресло, каждая кабинка. Даже бармен уставился на них, слегка разинув рот от изумления — будто двое зеленокожих инопланетян с щупальцами вместо рук только что вошли в заведение.
Дайан также заметила, что здесь нет официанток с подносами еды, нет уборщиков, собирающих посуду, и никто не заказывает новых напитков в баре.
Танцпол пуст.
Каждый — каждый человек — сидит за столом, на стуле или в кабинке и просто…
Смотрит на них.
Дайан наклонилась к мужу, не отрывая глаз от странной толпы.
— Может, уйдем?
Пол кивнул.
— Абсо-блин-лютно.
Они обделали шаг назад. Пол поднял руку, помахал.
— Извините, что побеспокоили, — сказал он, его голос легко перекрыл звуки джукбокса.
Дайан, сжимаемая тревогой, развернулась и надавила на ручку двери. Та опустилась на несколько сантиметров, но дверь не поддалась.
Она толкнула сильнее.
— Черт.
Пол встал рядом.
— Дай я…