Время словно застывает, вязнет в пространстве, позволяя зафиксировать каждую деталь, мелочь. Я неосознанно замираю, молча глядя на ошеломленную Селену, что не сводит с глаз с набухающего на ладони глубокого пореза и гулко сглатывает. Жирные, багровые капли стремительно срываются вниз, а напившийся крови кинжал глубоко вонзается в почву. Складывается впечатление, что это первый раз, когда она видит столько крови, ибо в жилах уничтожаемой нами нежити течет как минимум масляно-блестящая черная субстанция, как максимум – смертельный яд.
Мой взгляд ползет выше, и я пораженно взираю за сползающей с лица Селены маской, под капель крови обнажающей ту часть души, что тщательно сокрыта от посторонних. Сокрушительная боль, мучительное горе, неискоренимый страх и паника – все, что так скрупулезно пряталось, вырвалось на свободу, грубо сминая образ дерзкой девчонки.
- Селена, - с испугом выдыхает Веслав и бросается к ней.
Она отшатывается, потерянно вскидывает на него глаза, затем с ужасом замечает меня и внезапно срывает в бег. Я успеваю заметить в ее глазах слезы и начинают понимать причину произошедшей с ней перемены. Она уже видела кровь, много крови родных и близких. Оттого и демонстрирует крутой нрав, чтобы никто не увидел разъедающей душу боли и потаенного страха.
Парень тушуется, не знает что делать, впервые оказавшись в подобной ситуации. Хмуро коситься на меня, словно подозревает, что я прямо сейчас брошусь доносить всем и вся о слезах Селены, но я говорю совсем не то, что он ожидает от меня услышать:
- Иди за ней, не оставляй ее сейчас одну.
Он какое-то время сверлит меня тяжелым взглядом, после решительно кивает и, наконец, уходит вслед за подругой. Я вздрагиваю от скрипа двери и поднимаю глаза на целителя, удивленно озирающегося по сторонам.
- А…
Не успевает мужчина выказать свою растерянность, как я протягиваю руку и уверенно заявляю:
- Они отошли ненадолго. Я передам Селене.
Мои слова возвращают на лицо целителя маску невозмутимости, а после в мою ладонь ложиться пузырек с восстанавливающей резерв настойкой. Следом ложиться еще одни – уже для меня, и я так и не получив лекарство от собственной боли, топаю в казарму, готовится к отбору.
*****
Все внутри скручивает в тугой узел, пока я неторопливо приближаюсь к плацу и втискиваюсь в ряды товарищей, что-то горячо обсуждающих. Меня сквозит в панике, что кто-то еще стал свидетелем сцены несдержанности Селены, ибо не хочется прослыть стукачем и выставить девчонку на посмешище. Однако спустя минуту, прислушавшись, начинаю понимать, что послужило срывом Селены, и с сожалением качаю головой. Села «Маковки» больше не существует. Его стерли с лица земли этой ночью, прорвав оборону Мертвого Урочища. Нежить растерзала все население и только под утро уничтожили ее саму. Помощь, как обычно, подоспела слишком поздно.
Команда к построению застигает меня врасплох, отчего я потеряно озираюсь, пытаясь в суматохе найти собственное место. На локте неожиданно смыкается чья-то рука и с усилием тянет меня назад, втискивая аккурат в стройный ряд длинной шеренги. Бросаю взгляд вправо и с изумлением взираю на Селену, чья неуверенная, оттого чуть кривоватая, улыбка повергает меня в шок.
- Спасибо, - произносит она одними губами, а мне остается просто кивнуть.
Не успеваю отойти от первого потрясения, как наши немногочисленные ряды окидывает цепкий взгляд Темного. Меня бросает в холодный пот, когда взгляд Марка вскользь проходит по мне и замирает на орейтере. Еще один суровый детина, на чье попечение отданы детишки, незнающие с какой стороны браться за меч, гулко сообщает о трагедии постигшей село «Маковки». Затем разворачивает доселе зажатый под мышкой свиток и начинает оглашать список. Я с ужасом жду, когда прозвучит мое имя, и крупно вздрагиваю, когда это все же происходит. Весь мир моментально теряет краски, окрашиваясь в серые тона безнадежности и уныния.
- Всех, кого я назвал, ждут в Укреплении «Раздолье» - неожиданно звучит финальным аккордом, и я тут же перевожу дыхание. Оплот безопасности придется все же покинуть, но это лучше чем назначение в самое сердце ада.