- И я должна поверить в эту отговорку?
Вопрос риторический, поэтому я не жду ответа: криво улыбаюсь напоследок и ухожу.
- Ани, я…, - виновато доносится мне вслед.
Я оборачиваюсь, иронично усмехаясь, и негромко роняю:
- Помню: личное, - и срываюсь в бег.
*****
Новобранцы кисло кривятся, зажимая в руках охапку вещей, и послушно топают за нами. Это они еще не знают, где им предстоит спать, считая выданный спальник обязательным атрибутом ночных забегов. Грубо сколоченные деревянные строения казарм так же не приводят их в восторг, а когда мы заходим в кубрик, за спиной слышится недовольный ропот.
- Народ, подъем. Принимайте пополнение, - зычно гаркает Катерина.
Немногочисленные койки протяжно скрипят, когда поверх поднимаются заспанные макушки ребят и теперь уже со стороны сослуживцев, чей сон так бесцеремонно прервали, доносятся неодобрительный бубнеж. А следом, к нашей неожиданности, новобранцы резко срываются с места, вламываются в узкий дверной проем, едва не застревая в нем, и, растолкав нас, бросаются к не застеленным бельем кроватям. Назревает яростная стычка, моментально перерастающая в потасовку.
Ребята, в чем есть, соскакивают с постелей и грамотно скручивают затеявших драку бойцов. Мне кажется на этом все и закончится, однако на наших сослуживцев вдруг из солидарности набрасываются остальные. Неравная расстановка сил - трое против десяти, поэтому мы с Катариной немедля кидаемся на поддержку. Нам не дают вмешаться в драку свои же, старательно оттесняя в сторону, но в итоге всю нашу пятерку быстро сминают количеством. Кат с грохотом врезается в тумбу, а мне прилетает в висок локтем, опрокидывает и на спине несет к двери. В голове полный шквал, тем не менее меня не покидает страх за ребят, на которых навалились всей гурьбой. И страшит не результат побитости по окончании драки, а последующее за этим ночь, где слабости не место.
Злость, раздражение, досада, опасения – вся эта мешанина из эмоций распирает и внутри поневоле зреет тайфун. В какой-то момент перехватываю встревоженный взгляд Катарины, ее безуспешную попытку остановить потасовку магией, и в итоге спускаю с поводка свою. Воздух вздрагивает и мощным толчком вспарывает пространство. Выплеск силы такой, что меня относит еще дальше, к самому порогу, а остальных припечатывает к полу и внезапно наступает долгожданная тишина.
Я с ужасом обвожу глазами помещение, замечаю оцепеневшие фигуры ребят и догадываюсь, что потеряла контроль. В голове мучительно пульсирует, в груди разверзается неприятная опустошенность и… голод? Воздух не подернулся жемчужной дымкой, плывет как от жара, однако расфокусированные взгляды говорят о сильнейшем воздействии светлой стороной силы.
- Ани!... – раздается позади опешивший возглас и меня мигом вздергивают на ноги. Ларгус зло смотрит на кровоточащий висок, видимо оцарапанный нашивкой, а за его спиной распираемый бешенством возвышается Кинер. Кому-то точно не поздоровится – рейтер не терпит отсутствие дисциплины, однако это всяко лучше чем, если бы он застал самый разгар драки.
- Новобранцы, за мной! – разгневанно выплевывает он, догадавшись о зачине потасовки, и выходит на улицу, предварительно окинув меня и ребят встревоженным взглядом.
- Ого! – вскидывается Катарина, морщась от боли в спине. - Кина повысили.
Я присматриваюсь и с недоверием гляжу на новенькую нашивку на левом плече рейтера. Так вот почему ни у кого не возникает возражений и все послушно плетутся следом, приглаживая растрепавшуюся форму, - с рейтером договорится проще, нежели с…
- Тарейтер, - недовольно цедит Ларгус и с независимым видом помогает сослуживцам подняться. Меня корежит от интонации парня, всегда уважительно относящегося к Кину. В последнее время в их отношениях наблюдаются значительные перемены, только видимой причины этому нет.
- Что? – хмурится Ларс, поймав мой вопросительный взгляд. – Я, между прочим, не рвусь обрастать нашивками, как некоторые.
Ребята, что гуськом тянуться к крохотному самодельному рукомойнику в углу помещения, иронично хмыкают, а до меня доходит, что я единственная кто не в курсе происходящего.