- Да, - рассеянно отвечаю я, а затем, словно очнувшись от ступора, отрицательно машу головой, - то есть, нет. Ты не знаешь, что связывает Ларгуса с де Эстелсу?
Кинер какое-то время насторожено смотрит на меня, прежде чем дать ответ, который ставит меня в тупик:
- Насколько знаю, они друг друга на дух не переносят. Мне даже однажды пришлось их разнимать.
Это ничего не объясняет, зато наталкивает на другую мысль. Я подозрительно кошусь на Кинера и, осторожно подбирая слова, спрашиваю:
- А ты? Давно знаком с ним?
- Нет, именно он привез приказ о моем назначении.
В таком случае я совершено ничего не понимаю. Захарий определенно указал мне на мое место, очевидно полагая, что я здесь по собственной прихоти ищу титулованного муженька. Либо попытался осадить мои амбиции, чтобы больше не рассчитывала на повышение. Только закавыка в том, что я ни на то, ни на другое не претендую.
- Не задерживайся, Ани, нам еще новичков в «поле» выводить, - напоминает Кинер, видимо посчитав разговор завершенным, и удаляется.
Я рассеянно плетусь следом, не прекращая прокручивать в голове минувшую сцену, но ничего дельного на ум не приходит. В кубрике царит непривычная тишина, нарушаемая лишь шорохом одежды и звоном оружия. Десять спальников, в скрученном состоянии, покоятся в углу помещения, пустующие кровати по-прежнему не застелены бельем, а молчаливое неприятие сложившейся обстановкой тяжелой атмосферой висит в воздухе.
Меня запоздало посещает мысль о точно таком же несправедливом выборе Кинера и я, не откладывая в долгий ящик, ловлю взгляд тарейтера и машу головой на выход.
- Что еще? – с напускным раздражением вопрошает он, когда мы оказываемся на улице.
- Почему Ларгус? Почему не я, Кин?
Он быстро улавливает суть моих претензий и недовольно хмуриться.
- Потому что твой перевод дело решенное.
- Неправда, - по-прежнему злюсь я. Поджимаю губы в попытке унять сосущее чувство «голода», что все так же беспокоит меня, невзирая на загодя принятую настойку, и недобро выпаливаю: - Одно твое слово и меня могли оставить здесь.
- Захарий настоял, обосновав это твоим бесстрашием перед Темными.
- …, - срывается с губ ругательство, а Кинер удивленно ухмыляется, высоко задрав бровь.
- Я понимаю твое недовольство, - уже без улыбки признается он, - но все не так страшно, как может показаться вначале.
- Хочешь сказать, мы там бабочек ловить будем? – ядовито шиплю я, злясь уже от того, что меня пытаются переубедить в обратном, когда на деле Урочище не просто так зовется Мертвым.
- Нет, - твердо возражает он. - Пойми, Ани, парни ненадежные, неизвестно как себя поведут в экстремальной ситуации, а там ты будешь окружена проверенными людьми, закаленными.
В его словах имеется зерно истины, да и ситуацию в целом уже никак не исправить. Как только что сообщил Кин: это давно решенный вопрос. Имеет ли смысл дальше переливать из пустого в порожнее?
- Вы долго еще? – нетерпеливо прерывает нас Ларгус. Я поднимаю на него глаза, вижу плохо скрываемое недовольство, и меня посещает нехорошая мысль. Обещаю себе в будущем приглядеться к нему получше. Затем принимаю из рук сослуживца парные клинки и по давно приобретенной привычке встаю к нему в пару. Новобранцы безмолвно пристраиваются к нам в хвост и дружно, неровной шеренгой, плетутся следом. Строевой шаг ни к чему - мы на охоте, поэтому едва лес распахивает для нас объятия, в шахматном порядке рассеиваемся по опушке и зорко выискиваем нежить. Сразу двинуться вглубь не выходит – новички не знают заведенного порядка, хотя и знакомы с ним в процессе подготовки. Спустя какое-то время нам удается создать более-менее приемлемую расстановку и продолжить путь.
Темнота не помеха, поэтому чуть в стороне мы замечаем еще одну «десятку», шагающую параллельно нам, и беззвучно посмеиваемся. Стадо баранов двигается синхронее и тише, чем то, что предстает нашим глазам. Рейтер явно не справляется с новобранцами, которых еще натаскивать и натаскивать. Впрочем, это легко объяснимо: легче двойке-тройке новичков влиться в общий состав, чем целой десятке подстроиться под шаг меньшего количества людей.