Вскоре образуется относительная тишина, во время которой несколько подростков энергично снуют от тарейтера к тарейтеру, что-то помечая на деревянной планшетке со свитком, после чего - замирают на краю площадки. Я, меж тем, не могу не поразиться количеству людей, выстроившихся большим, не замкнутым квадратом. По моим предположениям здесь собрано около полутра тысяч человек, не считая командного состава. Это сколько же нежити тогда приходится на Мертвое Урочище, если малым укреплениям достается порядка пары сотен тварей - из расчета по двое-трое мертвяков на одну живую душу?
Появление арейтера останавливает мои размышления, и пока он внимательно выслушивает отчет мальчишек, Кин шепотом поясняет мне:
- Отслеживает состав патѐрами. Сколько убыло, сколько прибыло. И так дважды в день.
Я мало что об этом знаю, но со слов того же Кинера имею кое-какое представление. Тер – боевая единица, иначе говоря – десятка, управляемая рейтером. Далее идут тарейтеры, по обыкновению имея в своем распоряжении четыре десятки – татѐр. «Патер» или «патерами» состоит из двенадцати тер, соответственно под началом парейтера. А замыкает цепочку орейтер, заведующий тремя патерами - отер.
И вот, наконец, нам на глаза показывается весь командный состав.
- Хорош, зараза, - внезапно звучит шепот Катарины.
Я озадаченно прослеживаю ее взгляд и резко сцеживаю сквозь зубы судорожный выдох. Марк Кенет не единственный Темный в рядах имперских войск, рядом с ним уверенно ступает Миранир Воральд де Эстелсу. Возмужавший, привлекательный и… непостижимо мрачный.
Меня охватывает дурное предчувствие, невзирая на то, что я ранее озаботилась излишком силы, способной меня обнаружить, но вопреки моим опасениям – ничего не происходит. Лишь однажды вылавливаю цепкий взгляд Миранира, медленно скользящий по стройным рядам, и невольно заряжаюсь тревогой. Ощутимый толчок в спину возвращает меня в чувство – видимо я неосознанно отступила назад, боясь обнаружения. Рядом стоящий Ларгус с подозрением косится на меня, и я нервно тяну уголки губ в стороны, пользуясь тем, что меня никто не видит за широкой спиной Кинера.
Естественно со всей этой нервотрепкой пропускаю торжественную речь арейтера. Лишь украдкой промокаю о штаны вспотевшие ладошки и пыжусь разобрать царящий в голове шквал. А Марк, тем временем, словно во всеуслышание вторит моим мыслям:
- … не приближайтесь, держите дистанцию, если не хотите пострадать…
Приношу извинения за задержку))) Завтра обязательно порадую новой главой.
Глава 18.
- Я не понимаю тебя, Кин. То, что ты говоришь - противоречит правилам, - недоверчиво качаю я головой, во все глаза глядя на него, тогда как лучше смотреть под ноги, чтобы не навернуться о выпирающие из-под земли корни у самой кромки густого леса.
- Нет никаких правил, Ани, - есть заведенный порядок.
- Хорошо, допустим, - небольшая пауза, чтобы собраться с мыслями и таки озвучить свои сомнения: - Поправь меня, если я ошибаюсь: рейтер радеет только за свою десятку, на остальных ему плевать с высокой колокольни.
- Все верно.
- Тьма, Кин, я так не могу!
- А ты через не могу! - жестко звучит в ответ. - Пойми, если ты начнешь распаляться на других, потеряешь свой тер, либо сама угодишь в мясорубку. Оно тебе надо?
Я снова машу головой, но Кинера уже не остановить, пока он не убедит меня в обратном. Он второй день подряд вбивает в меня прописные истины, уроки выживания и вынужденную жестокость, ломая мои представления об окружающем мире, а я без конца спорю с ним, отталкиваясь от знаний, исхожу из соображений милосердия, и без конца прибегаю к логике. Он вынуждает меня поступаться принципами и причинить, как он утверждает, необходимую боль, чтобы добиться нужного результата.
- Держитесь всегда вместе, на виду друг у друга, тогда обойдетесь без потерь.
- Я не смогу безучастно наблюдать, как кто-то умирает.