Тяжкий вздох сообщает мне, что в свое время ему тоже пришлось нелегко, поэтому он продолжает так отчаянно настаивать на своем.
- Знаю, Ани. Просто научись это делать без риска для себя и других.
- Знать бы где соломку подстелить…
- Тебе ее подстелят свои же, когда ты докажешь, что тебе можно доверить жизни.
Какие правильные слова, но вместе с тем жестокие. Заслужить чье-то доверие почти непосильная задача, а свое - и вовсе натерпелось с лихвой, чтобы так легко кому-то довериться.
- Ани!
Внезапное появление Дина прерывает внеочередной урок, и я тут же срываюсь навстречу парню.
- Есть новости? – взволновано срывается мой голос.
- Да. Похоже, нежить зашевелилась. Темный почти два часа проторчал на кромке поля, а после приказал усилить дозор.
- Дерьмо! – с досадой выплевывает подошедший Кинер и с тревогой оглядывается на частокол.
- Проклятый быстро оклемался, - не весело ухмыляется Дин.
Мы пересекаемся с Кинером взглядами и, словно находясь на одной волне, киваем друг другу.
- Ты знаешь что делать, - говорит он, прежде чем уйти.
Да, знаю, но мне до нервного спазма не хочется следовать его наставлениям, ибо не сегодня, так завтра - совесть загрызет меня заживо. И я бы не была столь уверена, что это будит менее мучительно, чем то, что нас ожидает сегодня ночью.
- Срочно собирай всех, - отдаю приказ Дину.
Он некоторое время пристально смотрит в мое лицо, а затем, будто в чем-то убедившись, резко срывается с места. Я несколько мгновений нерешительно мнусь на месте, пока мой взгляд не падает на темнеющий позади голого поля лес. Сколько их там? Сотни? Тысячи? Неважно. Она переживет их всех и лично даст этой земле жизнь.
****
- Какого демона?!... – испуганно шепчет Катарина и с ужасом оглядывается, рыская по рыхлой земле глазами. Она словно безумная волчком вертится вокруг своей оси, и я ее прекрасно понимаю. Тоже самое происходит с каждым вторым стихийником, впервые ступившем на мертвую землю, и это несколько обескураживает сослуживцев. Сквозь растерянный лепет вскоре становиться ясна причина столь неоднозначной реакции, но не находит отклика в сердцах людей, не обремененных силой стихий. Они не понимают царящей вокруг паники, ошеломлено глядя на припадающих к земле магов, и нервно перешептываются. А сами стихийники едва ли не рвут на себе волосы.
- Ты знала? – требует Ларгус, поднимая на меня ожесточенный взгляд, тогда как его пальцы неосознанно вгрызаются в почву.
- В первый же день… - тихо признаюсь я, сожалея, что позволила им пройти через это без предварительной подготовки. Но, иначе никак. Я в первое же мгновение осознавала это всеми фибрами души, прочла эту невысказанную просьбу в глазах Темного, услышала это требование от Кина и теперь воочию наблюдала, как в глазах магов нарастает безудержная ярость. Она подстегнет их к действию, приумножит жажду мести, в стремлении взять от этой схватки как можно больше. О да, жатва сегодня будет не просто богатой, кровавая баня – вот что грядет этой ночью.
- Почему? – чуть ли не плача, сипит Катарина. Маг земли. Ей больно - это видно по ее лицу, слышно в голосе, ощущается в тонких вибрациях ее ауры. И я заставляю себя отвести от нее внезапно повлажневшие глаза и поглядеть на темную стену леса, откуда с прощальными лучами солнца вырвется отравляющая все вокруг нежить.
Да, Темный приоткрыл мне некоторое тайны, как я позже выяснила, доступные немногим, а Кин решительно запечатал мне уста насильно вырванной клятвой. Я не должна была этого знать, не должна была слышать о возможностях Светлой, греющих душу надеждой, но почему-то Марк Кенет счел меня достойной этой тщательно охраняемой тайны.
- Так надо, - это все на что меня хватает, прежде чем звучит клич орейтера к построению.
Дин, Витос, Парнас и трое новеньких резво вырываются вперед, замыкая просвет в рваной цепочке выдвинувшейся вперед оборонительной линии. Я, Ларгус, Катарина, Виктор и Кларк замираем позади них, образовывая следующий ряд. Наша задача, как боевых магов, прикрыть спины обычных людей и сменять их по мере необходимости. За нами становятся вооруженные до зубов причудливыми, но не менее опасными штуками артефакторы, в чьих силах запустить усеявшие поле магические ловушки. Далее следуют зельевары, хаотично перебирающие на поясе многочисленные склянки, способные обезвредить самого гарлока, если тот осмелиться сунутся дальше. Затем выстраиваются едва ступившие на путь целителя маги, отрабатывающие «повинную» прямо в процессе боя. Более опытные - суетливо готовят лазарет для тяжело раненных. Редкие менталисты трусливо жмутся позади, напитывая силой разряженные артефакты, гроздью висящие на груди оборонительной линии, - они единственные кому под силу это сделать на расстоянии.