— Я дал тебе все, Шанард!
— Нас подставили! — Капитан соскочил с кресла и кулаком ударил по столу. Я вздрогнула. Мое сердце улетело в пятки. — Я же сказал, я отработаю! Дай мне мой корабль и пополни мою команду! Я самый прибыльный добытчик. За два-три плавания отработаю утрату!
— Утрата «Гларка» невосполнима.
— Тебе жаль старое судно, а у меня сейчас два члена команды в заложниках у Иусхабии! Представь, каково мне!
Под Кенаукутом скрипнуло кресло. Видимо, откинулся на спинку.
— Главное — Аври жива.
— Даже не думай! — в голос ответили Шанард и Кайд.
Меня совсем парализовало. Кенаукут давно положил глаз на Аври, ждал подходящего момента, чтобы отнять ее у Шанарда. Вот он и настал.
— Всего на одну ночь. Что с ней станется? — спокойно спросил Кенаукут, словно обсуждал цену мешка зерна. — Одна ночь взамен на «Бреасу». И никто никому ничего не должен.
— А как же мои люди на Плиесе? — деловито поинтересовался капитан, будто готов отдать меня Кенаукуту.
— Если Аври постарается, так и быть — заключу сделку с той дикаркой.
Наступила тягостная тишина. От ужаса у меня сдавило грудь. Неужели мой капитан даст мое тело в пользование этому упырю? К сожалению, ради команды он готов на все.
Послышался тяжелый вздох, а за ним резкий, утвердительный ответ Шанарда Вибаса.
— Ты не получишь ее даже через мой труп! — буквально выплюнув эти слова, капитан выскочил из кабинета.
Я спиной приклеилась к стене, но он все равно заметил меня периферийным зрением. Схватил за руку и потащил за собой. Резко, грубо, одержимо. Вбежал вверх по лестнице, не реагируя, что я едва поспеваю за ним, втянул меня в комнату и, захлопнув дверь, придавил меня к ней.
Дыша, как дикий зверь, поедая меня плотоядным взглядом и скаля зубы в смертельном напряжении, он процедил:
— Назови мне хоть одну причину не согласиться на условие Кенаукута!
Таким я его еще не видела. Знала, что капитан вспыльчив, знала, как люто росла в нем неприязнь к Аври, но по наивности думала, что меня это не коснется.
— Я… — От ужаса я не могла дышать. Грудь обратилась в камень и потянула меня вниз. — Я… Я…
— Ну!
— Я люблю тебя, — слетело у меня с языка.
Капитан зло рассмеялся и отошел от меня. Задрав голову, он успокоился и отрывисто произнес:
— Ты? Любишь? Меня? Самой-то не смешно?
По-прежнему не отходя от двери и стоя на носках, я судорожно помотала головой, и с нее сползло полотенце. Мои влажные волосы упали на плечи.
Стоя ко мне боком, капитан через плечо взглянул на меня и спросил:
— Если ты не переспишь с Кенаукутом, мы останемся без «Бреасы». Он пустит нас по миру. Что ты будешь делать? Найдешь новый кошелек или будешь жить с нищим моряком в Холмах?
Аври собрала бы свои вещички раньше, чем капитан произнес бы последнее слово. Я же немигающе таращилась на него и безмолвно открывала рот.
— Я не буду спать с Кенаукутом, — наконец вымолвила я. — Ни за что! — Ко мне стала возвращаться смелость, я вновь задышала. — За кого он меня принимает?!
— А как же Себастиан и Израэль?
— Не думаю, что Иусхабия говорила всерьез об их съедении. Она могла бы оставить при себе Кайда, за которым ты бы точно вернулся. Но она предпочла мозги. Ей нужен грамотный бухгалтер, а племени нужен лекарь. Она не убьет их, даже если Кенаукут откажет ей. Живые они полезней.
Шанард повернулся ко мне корпусом. Его глаза сощурились в подозрительной настороженности. Аври всегда брала его хитростью, лаской. А я тут стою рассуждаю об умственных способностях старой дикарки. Осталось только сказать ему, что мы в книге, а он — всего лишь вымышленный персонаж.
— Мне нужна «Бреаса», — уже спокойным тоном произнес он, смягчаясь. Отойдя к кровати, капитан сел и стал снимать с рук бинты.
Удостоверившись, что он умерил пыл, я отклеилась от двери. Подошла к капитану и, сев перед ним на пол, принялась помогать ему.
— Я понимаю, «Бреаса» дорога́ тебе. Но разве твоя жизнь не дороже? Развяжешь войну с Кенаукутом, и он повесит тебя посреди бухты.
— Все равно никто не будет по мне скучать, — проворчал он, высвобождая руку.
Я пальцем провела по розоватому шраму на его широкой ладони.
— А как же я? — подняв лицо, вгляделась в его глаза. — Обо мне ты подумал?