Не знаю, что мучило меня сильнее: боль в обгоревшем туловище или совесть. Потягивая джин с тоником за ужином и украдкой прижимая холодный стакан к щекам, я пришла к выводу, что красавчик-официант был чуть ли не святым. Я поставила себя на его место: вот он замечает на пляже новенькую туристку. А это не трудно, если все шезлонги завалены загорелыми телами, и среди них затесалась бледная моль вроде меня. Смотрит — и так по-человечески про себя вздыхает: «Бедолага! Она же сгорит за полчаса!» Подходит, вежливо будит, и что в ответ? «Спасибо»? Нет, бабская истерика со всеми вытекающими. Вот и делай после этого людям добро!
Курица со сливочным соусом практически встала у меня поперек горла, и я поняла: не будет мне покоя, пока я не извинюсь. Собравшись с духом и опрокинув еще стаканчик, я побрела по территории в поисках моего Серкана. То есть, не моего, конечно. Просто Серкана.
Пляж был уже закрыт, в баре за стойкой торчал совершенно незнакомый парень, который по-русски понимал плохо и на любое мое слово кивал и протягивал ром с колой, добавляя корявое «Пожалуйста». Наигравшись в трудности перевода, я прямо в лоб ему выдала:
— Серкан?
И вдруг услышала у себя за спиной знакомый голос:
— Вы меня искали?
Я обернулась: мой… Да что ж такое! Просто Серкан сидел в плетеном кресле и вальяжно покуривал кальян. Выражусь мягко: я пришла в крайнее изумление. Похоже, этому везунчику все сошло с рук. Будь я управляющей, я бы его хоть как-нибудь наказала. Штрафные работы, мытье полов… Или строгий выговор, на худой конец! И уже поверьте, после моего выговора он бы уж точно не сидел и не улыбался, как Чеширский кот.
— Вам разве не нужно работать? — я скептически оглядела его наряд: Серкан успел переодеться в черную футболку и узкие джинсы.
— Мой рабочий день закончился, — спокойно отозвался он, не переставая лениво изучать меня взглядом.
Это вызывало у меня странное чувство: вроде парень просто смотрел, а я почему-то ощутила себя девушкой легкого поведения. Знаете, когда их ставят в ряд, а клиент ходит и выбирает. И, что самое непонятное, мне вдруг жутко захотелось одернуть сарафан или поправить волосы, как будто я подсознательно боялась ему не понравиться. Дичь, правда? Вот и я так подумала. И мысленно приказала себе немедленно вытряхнуть подобные глупости из предательского подсознания. Я ведь извиняться пришла, а не флиртовать!
И мне бы, по идее, буркнуть что-то вежливое, мол, никого не хотела обидеть, и сбежать. Но просить прощения, глядя в эти бесстыжие кофейные глаза, которые так беззастенчиво шарили по моему телу, оказалось чертовски трудно. А отшить Серкана без веской на то причины второй раз за день — означало расписаться в том, что я конченная истеричка. Поэтому, изобразив холодное безразличие, я светским тоном произнесла:
— Вы хорошо говорите по-русски!
— У меня талант к языку, — он хитро прищурился, и мне оставалось лишь гадать: он сознательно допустил эту двусмысленную ошибку, или мне опять мерещится то, чего нет. — Если хотите узнать меня получше, у меня вкусный кальян. Могу угостить! — и он приподнял свой мундштук.
Он явно издевался! Я ведь не сошла с ума? Как еще трактовать эти бесконечные пикантные намеки? То про язык скажет, то это его… Не хотите ли, мол, дунуть в мой кальян? И вдобавок по всему он говорил это таким вкрадчивым голосом! Тихим, обволакивающим, с легкой хрипотцой… Серьезно, с таким голосом только сексом по телефону заниматься!
Я призвала все свое самообладание, сжала стаканчик рома с колой, как будто он мог вернуть меня в реальность.
— Я только хотела извиниться. За пляж.
— Что — «пляж»? — расплылся в ухмылке Серкан.
— Я зря на вас накричала. Просто… Я думала, вы собираетесь натереть меня кремом от загара.
— Может, я и собирался, — он медленно поднялся и шагнул ко мне. — Но теперь надо натереть вас кремом после загара…
У меня от возмущения аж дыхание сперло. Это было слишком! Он стоял так близко, что я почувствовала аромат его парфюма, смешанный со сладковатым запахом кальяна… Нет, я явно перегрелась на солнце! И ром с колой после парочки джина с тоником был лишний. Проклятая система «все включено»! Я поплыла, как девочка-подросток после выпускного. И мне нужно было любыми средствами остановить это безумие. Именно поэтому я сделала то, что сделала: рука дернулась сама, и я плеснула остатки своего коктейля прямо в лицо этому нахалу.