— Я пыталась объяснить ей, — сказала миссис Садерленд. — Но ведь все знают, что Перл умом не блещет и замужем за бывшим торговцем дешевыми дамскими украшениями, так чего же от нее требовать?
Джин, по-видимому, ждала Спенсера внизу, потому что, уже уходя, он внезапно увидел ее у стены около большого зеркала в вестибюле.
— Что ты собираешься делать? — спросила она.
— Сейчас?
Она нахмурилась.
— Нет, не сейчас. Я о статье в «Стар джорнел». Подашь на этого человека в суд?
— Еще не знаю, — ответил Спенсер. — Мне нужно подумать.
— Он лжет, правда? Все, что он пишет, — ложь.
Это, конечно, было утверждение, не вопрос.
— Конечно, лжет, Джин. И не сомневайся в этом.
— Я и не сомневаюсь. Что сказал папа? — спросила она.
— Мы встретимся с его адвокатом завтра.
— Да, я знаю. — Она на мгновение запнулась. — Спенсер, я очень люблю папу, но он делец. С ним... с ним иногда трудно, не мне, но... — Она сделала шаг к нему и легко коснулась руками его плеч. — Я хочу сказать... Что бы он ни сделал и ни сказал, это не имеет никакого отношения ко мне. Я всегда буду любить тебя.
— Но тебе же иногда бывает трудно любить меня, — улыбнулся он.
— Да, — сказала она, не отвечая на его улыбку, — бывает. Но ведь любить вообще нелегко, не так ли?
— Да, — подтвердил Спенсер, — нелегко.
Спенсер ждал лифта в «Савой-плаза». Вестибюль был почти пуст. Только в глубоком кресле дремал мужчина в белом смокинге с красной гвоздикой в петлице. Дверь лифта открылась, и в сопровождении коренастого моложавого человека в темном костюме вышла стройная брюнетка в вечернем платье с высокой прической. Увидев человека в смокинге, она повернула голову и, презрительно усмехнувшись, взглянула на своего спутника. Тот улыбнулся в ответ, обнажив ослепительно белые зубы.
— Тридцать второй этаж, пожалуйста, — сказал Спенсер.
Дверь открыла Луиза. В гостиной было темно. Она взяла его за руку и потянула за собой в комнату. Внезапно она остановилась и, легко качнувшись, прильнула к нему. Он ощущал нежное тепло ее тела под платьем.
— Что случилось, Луиза?
— Ничего, — ответила она. — Я так рада, что ты пришел.
— Где Лэрри? — спросил он.
Она пожала плечами.
— Мне нужно с ним поговорить, — сказал Спенсер. — Я предупредил его об этом.
— Он скоро придет.
Он мягко освободился от ее объятий и взял ее за руки.
— Давай включим свет, — сказал он.
Отстранившись от него, она подошла к стене и включила свет, а затем, обойдя комнату, зажгла все до единой лампы, пока не стало светло, как днем.
— Теперь хорошо? — спросила она.
— Не нужно, Луиза, — утомленно ответил он. — Сегодня не нужно играть.
Она взглянула на него красными, распухшими глазами. Ее лицо казалось почти белым — на нем не было ни румян, ни губной помады, и волосы висели длинными лохматыми прядями.
— Я развожусь с Лэрри, — сказала она.
— Глупости, — ответил Спенсер.
— Я развожусь с ним. Завтра я поговорю об этом с адвокатом. Я больше не люблю его. Он убил мою любовь. Он убил все.
— Я не верю этому.
— Я знаю, что ты не веришь, — сказала Луиза, и голос ее внезапно окреп. — Он твой кумир, он всегда был твоим кумиром. А кумир не может сделать ничего плохого. И даже если этот мерзкий кумир пролез за твоей спиной и отнял у тебя твою девушку, ты все равно его боготворишь.
— Перестань, Луиза. Ведь дело было совсем не так, — горячо возразил Спенсер. — Ты это знаешь.
— Ах, не так! Тогда расскажи мне, как это было. Ты расскажи мне.
Стоя в залитой ослепительным светом комнате, они не сводили друг с друга глаз.
— Ты влюбилась в него, — сказал Спенсер,
Она откинула волосы, упавшие на лицо.
— Я была твоей девушкой, Спенс, разве не так? До того, как в нашей жизни появился он, я была твоей девушкой. Ты забыл?