— А что может ФБР найти о тебе?
— Ничего.
— Ну так чего же ты боишься? — Он снял ноги с ручки кресла и встал.
— Никаких фактов в деле Гордона не было, а посмотри, что с ним сделали.
— Что ни говори, он был слабохарактерный человек. Ты бы никогда...
— Нет, конечно, нет, — быстро ответил Спенсер. — Но ведь я надеюсь на нечто более существенное, чем мои собственные утверждения: я имею в виду копию моего письма и... тебя.
Лэрри снова отошел к окну. Помолчав, он повернулся к Спенсеру и сказал:
— Не втягивай ты меня в это дело, старик! Не хочу я больше в нем участвовать.
Спенсер покачал головой.
— Не могу, Лэрри. Сейчас уже слишком поздно говорить об этом. Ты согласился участвовать вместе со мной. Ты единственный человек, который знает правду.
— У тебя же есть письмо.
— Может оказаться, что этого мало. Ты видел, как я печатал письмо, и тебе, вероятно, придется давать показания об этом. Машинка...
— А что машинка?
— Машинка будет вещественным доказательством. — Он взглянул на Лэрри. — В чем дело?
— Ничего. Машинка была не моя. Я сам ее брал на время.
— Ты не говорил мне об этом.
— Да не все ли равно? — поспешно сказал Лэрри. — Я знаю, где она, и в любое время могу снова ее взять. Не беспокойся. Как бы мне хотелось, чтобы ты вообще не затевал этой проклятой истории! Я сам виноват, мне нужно было отговорить тебя.
— Тебе бы не удалось.
Лицо Лэрри внезапно стало багровым, он задрожал всем телом.
— Но я-то совсем не обязан участвовать в твоей дурацкой затее! — вскипел он. — Если тебе вздумалось стать таким сомнительным героем, то незачем тянуть за собой меня. Почему ты не обратился к Луизе, которая пришла бы в восторг, или к девице, которая собирается за тебя замуж? Почему ты выбрал меня? — Он стоял рядом со Спенсером и шарил в карманах, очевидно, в поисках сигарет, но не находил их. — Вся эта напыщенная болтовня об улучшении мира — какому дьяволу она нужна? Но ты всегда был таким, всегда! — Он с яростью, словно выплевывая, бросал эти слова.
— Это каким же? — резко спросил Спенсер. Его не удивила вспышка Лэрри. Нечто подобное он уже видел во время одного из своих кошмаров. Тогда это его испугало; сейчас он не чувствовал страха.
— А не все ли равно! — ответил Лэрри. — Хватит болтать, старина. Не будем говорить об этом. — Он взглянул на часы.
— Лэрри, — произнес Спенсер, — ты никогда не был мне другом, а?
Помолчав немного, Лэрри вдруг засмеялся.
— Ну и время ты выбрал, чтобы прийти к такому выводу!
— Да? — спросил Спенсер. Он прошел за письменный стол и сел в кресло. Как ни странно, он почувствовал облегчение. Головной боли как не бывало.
— Ну, хорошо. Давай спокойно обсудим этот вопрос. Бери кресло, Лэрри, и садись.
Лэрри с изумлением посмотрел на Спенсера и машинально протянул руку за креслом.
— Послушай, старик...
— Я вел себя глупо, — сказал Спенсер, — и, видимо, получаю по заслугам. Однако факт остается фактом: в этом деле ты участвуешь вместе со мной. Дружба и доверие тут ни при чем. Ты можешь честно ответить мне сейчас на несколько вопросов?
— Попытаюсь, — сказал Лэрри.
— Ты сообщил агентам ФБР о моем плане?
— Я же сказал тебе, что нет.
— Они назвали тебе конкретную причину, по которой ФБР ведет следствие обо мне?
Лэрри покачал головой.
— Нет. В общем ничего особенного. По их словам, это обычное дело, связанное с твоим предполагаемым назначением на какую-то работу. — Он встал. — Послушай, старина, ты должен понять, что в последнее время я чувствую себя плохо; то ли это результат большого напряжения, то ли еще что-то. Не понимай слишком буквально все, что я говорю. Ну а относительно того, что я тебе не друг...
— Что ты им говорил о моих отношениях с Луизой?
Лэрри положил руки на стол и наклонился к Спенсеру.
— Я точно не помню, честное слово, не помню, старина. Я знаю, что бросил несколько фраз, но думаю, что не сказал ничего такого, что могло бы тебе повредить. Я...
— Ты дал им понять, что у меня с твоей женой любовная интрижка?
— Господи! — воскликнул Лэрри и резко выпрямился. — Да не будь ты таким дьявольски высокомерным! ФБР не интересуется твоей личной жизнью. Агенты ФБР упомянули о статье в «Дейли уоркер» и спросили меня, говорил ли ты когда-нибудь о том, что ты коммунист, или о свержении правительства. Я ответил отрицательно, и они сказали, что я, как твой близкий друг, должен бы знать о твоих политических взглядах. А что касается моей жены, то они спросили, можно ли задать ей несколько вопросов. Вот тогда я и посоветовал им не беспокоиться — я не хотел, чтобы они впутали и ее. Я сказал им, что она не будет объективна. Вот, пожалуй, и все. Я уверен, что они не обратили особого внимания на мои слова. Может, мне вообще не следовало поднимать этот вопрос? — добавил Лэрри.