– А чего тут понимать?! – фыркнула Соломоновна. – Не предупредили, значит, не хотели, чтобы он явился к ним после отсидки!
– Как это? – ахнули подруги.
– Вычеркнули Назаряны младшего сына из своей жизни! Он их опозорил. Не захотели они знаться с убийцей!
– Все?
– Отец, мать и брат. Все уехали.
Мариша задумалась. По словам Гоар Акоповны, у ее брата было трое детей. Старший уехал с родителями. Младший оказался за решеткой. А где же третий?
– Я про третьего ничего не знаю, – покачала головой Соломоновна. – Двое мальчиков у Назарянов росло. Назар и Эмин.
На улицу подруги вышли в смятении. С одной стороны, им было отчего-то жаль младшего Назаряна. А с другой – их возмущала черствость его семьи. Ну, позор, понятно. Переехали. Разное в жизни случается. Но как можно было совсем отвернуться от Эмина?
– Могли хотя бы предупредить, что они в этом доме больше не живут! – возмущенно произнесла Мариша. – Представляешь, каково это – вернуться из колонии и обнаружить, что он бомж?!
Но Юля думала о другом.
– Пусть Назаряны и переехали, но в паспортном столе милиции должны остаться записи о том, где они поселились потом.
– Думаешь?
– Раньше с этим было строго. Ни один человек не мог переехать и не указать, куда именно. Ты что, сама не помнишь?
– Помню, разумеется, – проворчала Мариша. – Хотя это и бестактно – указывать мне на мой преклонный возраст.
– Милостивый боже! О чем ты только думаешь! Умирать от рака и плакать, что от химиотерапии часть волос вылезет.
– Ты это к чему?
– К тому, что нечего о пустяках беспокоиться. У нас с тобой есть важное дело. И мы должны его завершить.
Мариша, в общем-то, была того же мнения. Тем более что деньги на розыскную деятельность Гоар Акоповна перевела им без обмана. Подруги получили их в банке сегодня, до копеечки.
– Но сейчас идти в милицию уже поздно. Паспортный стол работает от силы часов до семи. А сейчас уже десятый час.
– Можем пойти к участковому, – предложила Мариша, ощутив неожиданный прилив бодрости, как с ней бывало всякий раз, когда она нападала на след.
– Просто в милицию идти? Не наивно ли?..
– Не скажи. Раз Эмин был арестован, осужден и находился в местах лишения свободы, за ним должен был осуществляться контроль. И он точно находился на особой отметке у участкового.
– Это было сорок лет назад! Тогда ему было восемнадцать. Значит, сейчас ему пятьдесят восемь. Неужели ты думаешь, что менты пасли его все эти годы?
Но, как обычно, верх в споре одержала Мариша. И подруги отправились в ближайшее отделение милиции.
Глава четвертая
Нельзя сказать, что их тут приняли с распростертыми объятиями. Долгое время усатый участковый в очень чистой и тщательно отглаженной рубашке не мог понять, чего вообще хотят от него девушки. А когда понял, то покачал головой.
– Дело с таким сроком... давно сдано в архив.
Юлька уже повернулась, чтобы уходить, но Мариша не торопилась. Она отлично знала, что менты вовсе не такие любители перекладывать бумажки, как о них можно подумать. Иные тома пылятся у них на полках годами и даже десятилетиями.
– Тем более у вас и компьютер есть, – льстиво произнесла Мариша. – Почему бы не посмотреть, вдруг Назарян Эмин там есть? Нам бы только узнать его последнее место пребывания. Хоть какую-то зацепку!
Усатый участковый тяжело запыхтел. И покосился на остывающий бокал с чаем и кучку аппетитных бутербродов. Ужин призывно требовал внимания. Но приняться за еду в присутствии посторонних ему не позволяло полученное в детстве хорошее воспитание. Наконец, он молча встал и направился к столу, на котором пылился компьютер.
– Назарян, – бормотал он себе под нос. – Знакомая фамилия. Странно, где я мог ее видеть. Ага! Вспомнил, верно – в архив собирался дело передать.
– И передали?
– Собирался, – повторил майор. – Вот он! Назарян Назар. Этот?
– Нет. Хотя погодите! А кто он?
– Проходил свидетелем по делу некоего Эмина Назаряна.
– Вот этот наш! – обрадовались подруги, но тут же насторожились. – Минутку, что же это выходит: старший брат проходил свидетелем по делу младшего?
– Или отец?
– Он ведь тоже был Назар Назарян.
– Черт бы побрал этих Назарянов с их идиотскими обычаями давать старшим сыновьям имя отца, – рассердилась Мариша. – Это же какая путаница получается! Имя одно. Отчество тоже одно. И фамилия одна!
– Как тут понять, кто он такой?
– Не знаю, кто и кому там приходился братом или отцом, – проворчал мент, снова выразительно покосившись на свои аппетитные бутерброды. – Дело давнее. Но адрес, по которому был зарегистрирован этот самый Назар Назарян, могу вам сказать. Нужен он вам?
Еще бы! Подруги чуть ли не с руками оторвали его. И, горячо поблагодарив доброго участкового, поторопились уйти.
– Город Абовян, – прочитала Мариша. – Где это?
– Не знаю, – откровенно зевая, призналась Юлька. – Какая сейчас разница? В гостинице спросим.
Мчаться немедленно в Абовян у подруг в самом деле не было никакого желания. Мариша совершенно умоталась за сегодняшний день. И сейчас усталость навалилась на нее, словно ватное одеяло. А Юлька просто боялась темноты, которая стремительно наступила на них со всех сторон, стоило им выйти из отделения милиции.
– Жутко как! – выдохнула Юля. – Мариша, ты чувствуешь? Того и гляди из кустов насильники или маньяки выбегут.
– Угу. Размечталась!
Но стоило ей произнести эти слова, как сбоку от того места, где стояли подруги, внезапно вспыхнуло что-то ярким светом, а потом раздался странный звук, словно от удара. Потом задрожало старое дерево рядом с ними. И один из больших сучьев, оторвавшись от ствола, полетел вниз. Девушки взвизгнули и метнулись прочь, чтобы избежать удара. Им это удалось. Сук стукнулся о землю позади них. А подруги, напуганные неизвестно чем, бежали со всех ног.
Наконец, достигнув освещенного участка дороги, где сновали люди, ездили машины и вообще было совсем не страшно, они остановились. И, переведя дыхание, уставились друг на друга.
– Что это было?
– Похоже на выстрел.
– И в кого стреляли? В нас?
– Почему сразу в нас? – неуверенно покачала головой Мариша. – Просто стреляли.
– Но попали в дерево всего в паре метров от нас.
– Случайность! – попыталась успокоить подругу Мариша.
Но Юлька не желала успокаиваться:
– Ничего себе случайность! Стой мы чуть ближе, в одной из нас могла бы уже образоваться дырка!
– Не преувеличивай!
– Нет, мне нравится твое спокойствие! – взвилась Юля. – В нас стреляют, а ты и ухом не ведешь!
– А что ты предлагаешь? Вернуться назад и разобраться? Порыскать по кустам в поисках психа с пистолетом? Или оторвать участкового от его бутербродов? Так он вместо них нами поужинает.
Нет, возвращаться назад Юля не хотела ни за что на свете. И подруги, поймав такси, отправились в свою гостиницу. Всю дорогу Юлька вертелась на сиденье, поглядывая назад.
– Вроде бы погони за нами нет, – шептала она. – Хотя могу и ошибаться.
В общем, она так взвинтила Маришу, что у той начали трястись руки и дрожать ноги. До гостиницы и по ступеням лестницы подруги мчались словно горные козы, на ходу отметая приглашения на сегодняшний вечер от вчерашних знакомых. И лишь оказавшись за дверями своего довольно невзрачного, но зато ставшего почти родным номера, почувствовали себя в относительной безопасности.
...На следующий день страх от пережитого ими накануне стресса почти прошел. И девушки, вызвав такси к самому входу в гостиницу, выехали в Абовян. Хотя по дороге бдительно поглядывали, нет ли за ними погони. Погони не было.
Абовян оказался маленьким городком всего километрах в сорока от Еревана.