– Ничего особенного там нет, – сообщил подругам портье в холле их гостиницы. – В толк не возьму, что вам там понадобилось?
– Слышали, что очень красивый городок.
– Обычный, – пожал плечами портье. – Скверики там в центре в самом деле симпатичные. Но вот, собственно говоря, и все, что в нем есть хорошего.
Но подруг интересовали не скверики и не садики. И не музеи вкупе с историческими развалинами и археологическими раскопками при них. Девушек интересовали частные дома Абовяна. А точней сказать – один из них, в котором обитала семья Назарянов. Тех самых Назарянов, которые сбежали из Еревана от стыда и позора за своего младшего отпрыска. Туда-то, в этот дом, подруги и направлялись ранним солнечным утром.
Таксист довез их до места быстро и без проблем. Подруги расплатились, без сожаления заплатив какую-то совершенно ерундовую сумму по счетчику и удостоившись кучи цветистых комплиментов и пожеланий доброго пути и удачи. Определенно, армянские мужчины продолжали радовать подруг своей галантностью. Но вот дом, куда они попытались проникнуть, порадовал их куда меньше.
– Никакие Назаряны тут не живут! – заверила подруг здоровенная бабища с украшенной усами верхней губой. – Поищите вон там!
И когда она подняла руку, чтобы показать, в каком направлении им следует двигаться, чтобы узнать про Назарянов, девушек едва не стошнило. Через просторный домашний халат с обрезанными рукавами было видно, что под мышками эта особа волос сроду не брила.
– Нет, ты это видела? – прошептала пораженная Юлька, едва выбравшись за ограду. – У нее под мышками по целой бороде!
– А на ногах до самых колен валенки. Как ей не жарко?
– Ага. А еще страшно даже представить, что творится у этой особы выше этих самых колен. Ну там, под платьем.
Мариша представила, и ей в самом деле стало страшно. А Юлька все не могла успокоиться.
– Нет, ты только подумай, эта матрона обросла волосами, словно какой-то дикарь, не мылась, судя по запаху, с прошлой Пасхи, но при этом она замужем и явно довольна своей жизнью. А я борюсь с какими-нибудь жалкими двумя-тремя волосинками, которые вырастают у меня на коленке, но при этом одинока и несчастна. Где логика, я тебя спрашиваю?! Где она?
Этого Мариша не знала. Так же, впрочем, как и соседи волосатой матроны не знали, куда подевались Назаряны. Пришлось подругам снова топать в отделение милиции. Но паспортный стол работал сегодня только во второй половине дня. То есть с трех. Однако, как выяснилось, паспортистка была в Абовяне представлена в единственном лице и графика работы придерживалась весьма приблизительно. Прождав ее до четырех часов вечера, подруги, пользуясь указаниями добросердечных аборигенов, потопали к ней домой.
Эта достойная особа обнаружилась в скорбной позе возле виноградной лозы, с горестью рассматривая последнюю.
– Тля все жрет, – пожаловалась она подругам. – Прямо напасть. Никогда такого не было. А в этом году словно с неба свалилась. Ну, чего вам?
Узнав, что подругам срочно требуется ее присутствие в паспортном столе, женщина тяжело вздохнула.
– Не могу я сейчас виноград оставить! Видите, что творится? Если не обработаю, эти твари все листья пожрут.
Виноградные лозы тянулись вдоль всего забора, обвивали дом и свешивались с деревянных стропил, образуя нечто вроде тенистого полога. В августе – сентябре, когда поспевал весь виноград, тут должно было быть просто чудесно. И подруги разделяли беспокойство паспортистки по поводу ее винограда. Пропади она пропадом, ее работа, когда тут такой урожай гибнет.
– Слушайте, давайте мы вам поможем с виноградом, – вызвалась Мариша, – а потом мы вместе пойдем к вам на работу, и вы нам найдете нынешний адрес наших знакомых.
С этим предложением паспортистка с восторгом согласилась. И пока они дружно опрыскивали виноградные лозы каким-то вонючим составом, то успели познакомиться и почти подружиться. Во всяком случае, они рассказали внимательно слушающей их паспортистке историю своих поисков. И получили от нее самые горячие клятвы, что, как только будет покончено с виноградом, она вся в их распоряжении.
Но клятвы клятвами. А после того, как была закончена обработка виноградников, пришли с работы муж и старший сын паспортистки. Их нужно было накормить. А заодно женщина угостила и подруг. И лишь после того, как грязная посуда была убрана со стола, вымыта, вытерта и расставлена по местам, паспортистка смогла приступить к своим служебным обязанностям. Не беда, что к этому времени на улице уже стемнело. Зато новый адрес Назарянов подруги получили без труда. И до паспортного стола доехали с шиком. Их всех довез старший сын паспортистки.
К тому же напрасно подруги опасались, что неугомонные Назаряны перебрались еще куда-нибудь за тридевять земель, где разыскать их будет чертовски трудно.
– Тут они живут, – успокоила подруг паспортистка.
– До сих пор?
– Да. На окраине города их дом. Могу подсказать, как лучше добраться.
– Зачем, мама-джан? – вмешался в разговор ее сын. – Я отвезу всех. Не проблема.
И в самом деле отвез. Потом мать и сын пожелали подругам всяческих благ. И укатили домой к отцу. А подруги остались возле закрытых ворот дома, где обитали Назаряны.
– Что-то мне стало страшновато, – пожаловалась Юлька, снова припомнив свои вчерашние страхи.
– Угу.
– Тебе тоже страшно?
– Неловко. Уже почти вечер. Ворота заперты. Как мы в дом к незнакомым людям ломиться станем?
Юля посмотрела на ярко освещенные окна дома. За шторами двигались человеческие фигуры. Негромко звучала национальная музыка и слышался запах чего-то жарящегося и мясного.
– М-м-м, вкусно!
– Ты только что поужинала.
– Все равно. Аппетит приходит во время еды. Звони!
И Мариша нажала на кнопочку звонка. Минут пять ничего не происходило. Лишь в доме фигуры словно замерли. А потом снова возникло движение. Калитка возле ворот распахнулась, и угрюмый мужчина лет сорока – сорока пяти с худым, чисто выбритым лицом вопросительно посмотрел на подруг. На голове у него красовалась широкополая шляпа, что сначала заставило подруг оторопеть. Но затем Мариша все же выдавила из себя:
– Добрый вечер! Скажите, тут живут Назаряны?
Мужчина кивнул, по-прежнему не демонстрируя особой приветливости.
– Мы привезли вам новости от бабушки Гоар Акоповны!
Некоторое время мужчина размышлял. А потом резко произнес:
– Не знаю такой!
И захлопнул тяжелую деревянную калитку прямо перед носом подруг. Хам! Невоспитанный тип! Бирюк в шляпе!
– Хе-хе-хе! – раздалось со стороны. – Назар в своем репертуаре.
Подруги посмотрели. Сдавленный смех исходил откуда-то из зарослей кустарника. Что это было за растение и кто в нем прятался, сейчас в темноте было не видно. Но затем кусты дрогнули. И в полосе света от уличного фонаря появился седой старичок.
– Вежливо он вас отвадил, – улыбнулся старичок девушкам. – Ну да вы не тушуйтесь. Коли у вас к Назарянам какое-то дело, звоните смелее. С ними нахальней нужно держаться, а то мигом прогонят прочь.
– Почему?
– Такие уж люди, – пояснил старик. – Нелюдимые очень. Вот у хозяйки сегодня день рождения, а разве они гостей позвали?
– Нет?
– Нет! Ни соседей, ни друзей! Только своей семьей собрались. Он сам, его жена, да ее брат с женой. И сын. Вот и все гости. Разве это дело?
– Понятно, – недоуменно протянула Мариша, которой, по правде сказать, ничего понятно не было.
Она уже привыкла, что армяне на редкость гостеприимный народ. И по поводу и без всякого повода собирают застолье. И вдруг такая нелюбовь к шумным пирам. И ведь повод есть. День рождения. И вести от Гоар Акоповны, собирающейся осчастливить этого грубияна своим немалым, надо полагать, наследством. Отсюда возникает вопрос: а достоин ли этот грубиян такого счастья?