— Пиявки, — сказала мисс Роулз. — Ты, Келли, набрала на себя пиявок. Они сосут твою кровь.
Келли не выдержала. Она завизжала во весь голос.
— Я их чувствую! — кричала она. — Я чувствую, как они мою кровь пьют! Ай! Ай! Больно!
Мисс Роулз обеими руками поманила ее к себе.
— Иди сюда. Мы с миссис Клэвэн их отцепим.
Келли побрела к учительницам. Те присели на корточки и принялись отдирать пиявок от ее ног. Каждая пиявка отлипала от кожи с тошнотворным чмоканьем.
Остальные ученики стояли и наблюдали. Одни смеялись и отпускали шуточки. Другие смотрели молча, в ужасе от увиденного.
— Девочка-Пиявка! Глядите, Девочка-Пиявка! — заголосил какой-то остряк.
Некоторые из ребят злорадно загоготали.
Келли с трудом сдерживалась, чтобы не разреветься. Ноги покалывало, к тому же они отчаянно чесались. Она видела, как по ее икрам сбегают тоненькие струйки крови.
С физиономий Зика и Деккера не сходили злорадные усмешки.
«Сегодня они победили, — с горечью думала Келли. — Победили вчистую».
Келли было ужасно жаль себя. Нет, хуже быть уж просто не может… ведь не может?
22
На следующее утро Келли написала Марси в Нью-Йорк. Но та не ответила.
— Она там, небось, обзавелась кучей новых друзей, — грустно сказала себе Келли. — А про меня совсем забыла…
Несмотря на ранний час, уже стояла жара. Ненавижу, думала Келли, ненавижу эту влажную жаркую погоду. Ненавижу каждое утро просыпаться мокрой от пота. Она вздохнула. Ненавижу здесь все и вся.
Она надела майку и белые шорты. Причесаться не потрудилась. Кому какое дело, как она выглядит…
Выйдя из комнаты, она отправилась на кухню завтракать. Но в коридоре ее остановил Шон. Он показал ей свой сотовый телефон.
— Тебе стоит на это взглянуть, — тихо сказал он.
Она взяла у него телефон и посмотрела на экран.
— Что это, Шон? Чей-то Инстаграм?
Тут она увидела снимок на экране, и на мгновение ее сердце перестало биться. Там была она, стоящая на берегу болота, рот растянут в истошном крике. Хорошо видны были омерзительные черные пиявки, облепившие ее ноги.
Дрожащим голосом она прочитала подпись:
— «Девочка-Пиявка выходит из Омута Чудовищ!».
Келли с трудом оторвала глаза от экрана. Еще никогда в жизни не испытывала она такой злости. Злости, стыда и жгучей обиды. Она чувствовала, как стучит в висках кровь. В тот момент она боялась, что ее голова в прямом смысле разорвется на куски.
Не сказав ни слова, она вернула телефон Шону.
Но в голове по-прежнему носились гневные мысли. Перед глазами возникли ухмыляющиеся физиономии Зика и Деккера. Теперь ее до конца года будут величать «Девочкой-Пиявкой».
Она застыла посреди коридора, сжимая кулаки, пытаясь успокоиться. Но успокоиться не могла. Она прослыла круглой неудачницей. Ее ославили на всю школу. Она не сумела завести ни одного нового друга. Зик и его братец сделали ее жизнь невыносимой.
Да еще все эти жуткие истории о Косматом…
Внезапно, стоя в коридоре со стиснутыми зубами, с колотящимся сердцем, до боли сжимая кулаки, она поняла, что должна сделать. Дальше так продолжаться не может. Она должна все изменить. И она знала, как.
Келли не стала посвящать Шона в свой план, пока уроки не кончились.
Две толстые болотные лягушки скачками пересекли тропинку перед ними, когда они шли домой.
— Знаешь, я мог бы их поймать, — сказал Шон. — Жили бы у меня.
Келли не ответила. Мысли ее были заняты совсем другим. Весь день ее обзывали Девочкой-Пиявкой. Куда бы она ни пошла, за ее спиной слышались смешки и перешептывания.
Ей хотелось зареветь, наброситься на шутников с кулаками, повалить на пол… Но это было бы безрассудно. К тому же, у нее был план мести куда как более страшной.
— Я собираюсь вызвать Косматого, — сообщила она Шону.
У него отвисла челюсть.
— Не понял?
— Ты меня слышал. Я собираюсь вызвать Косматого.
Он вытаращился на нее:
— Ты что, в него веришь?
Келли пожала плечами.
— Не знаю. Может быть. Я сделаю все, как сказал этот чудак Сол. И вызову Косматого из болота.
— А что потом? — спросил Шон.
— Сол говорил, что если я вызову Косматого, ему придется делать все, что я захочу.
— И чего же ты хочешь, Келли?
Она снова пожала плечами:
— Честно — не знаю. Напугать Зика и Деккера до полусмерти? Может быть, выгнать их вон из города?
Шон засмеялся:
— Да ладно тебе. Ты же шутишь, правда?