— Не могу же я вас так бросить. Вон эти выродки гуляют вольно, как по рынку.
— Ты сделал что мог, спас его. Но собрат твой ждать не может. Внутри у него кровь идет, нужен лекарь. Доедь до солеварен, пусть сюда сани пришлют. Еда у нас есть, проживем.
Не хотелось Старкальду теперь оставлять их одних, но он понимал, что Тарм прав. От волков и скитальцевой мелкотни Тарм отобьется и сам, а против большой своры им не выстоять и двоим.
***
Резким, горьковатым запахом потянуло издалека, еще до того, как с пригорка Старкальд разглядел Варни, разросшийся до деревушки закопченный двор, что некогда поставили у соляного источника и обнесли крепким частоколом. Охраняла его целая дюжина кайневых свартов, которые тут же помогали по хозяйству, и за то получали отдельно. Работы на зиму не прекращались, хоть в стужу на выпаривание драгоценной соли дров уходило куда больше.
Бревна у домиков все почернели, крыши были облеплены грязным снегом. Из самой варницы валил густой пар, что смешивался с морозным воздухом и тотчас пропадал, и тяжелый черный дым от печи, которую топили круглый год.
Двое мальчишек в замызганных кафтанах по очереди таскали от проруби воду в покрывшихся ледяной коркой ведрах. Завидев конного и еще двойку идущих седло к седлу лошадей, они напугались и отскочили в сторону с натоптанной тропки.
Сорнец кивнул им и спросил, давно ли ушли последние сани в Искру.
— Три дня как. Вечером еще пойдут, — звонким голоском отозвался один из мальчишек.
— А лекарь есть у вас?
Оба помотали головами и перевели взор на лежащего на носилках Рчара.
Из надвратной башенки Старкальду предупредительно засвистели и долго не хотели пускать, хоть он и назвал свое имя, да имена Тарма и Евора. Стража здесь служила лишь Кайни и не зналась с княжескими дружинниками. Только дюжинный Альтор, поседевший уже вояка с одним глазом, — другой у него зарос бельмом — признал его и пустил, хоть и удивился, что тот жив. Он встретил Старкальда в воротах и, подслеповато щурясь, развел руками, подтвердив, что никого разумеющих лекарское дело у них нет, а с мелкими ранами они справляются как могут сами.
— У заброшенной лачуги, что в десяти верстах, двое наших, один совсем плох. Отправьте туда сани.
Старик покачал головой.
— Я ведь тут не главный. Да и нет у нас саней других. Вон одни, — кивнул он на двойку запряженных лошадей, что ждали груза, нетерпеливо фыркая от прогорклой вони.
— У вас же тут раньше не разъехаться было.
— Так не едут, пережидают где-то. Порченых много пришло, когда скиталец опять песню свою затянул. Глянь-ка на моих.
Старкальд обернулся на двух пареньков, что выносили из сушильни пудовые мешки с солью: у одного было перемотано плечо, другой сильно прихрамывал.
— Лесоруба вовсе задрали, — вздохнул Альтор, оглаживая пальцами бороду.
— Ты пойми, племянник хозяина вашего погибает.
— Что ты говоришь? — удивился старик.
— Как есть говорю — племянник. Разве ты не знаешь Евора? Это же сын кайнева брата двоюродного, Нанти. Поговори с управителем, все равно сани ваши стоять будут, пока другие не приедут с разъездными. Тут недалеко. Доброго сварта спасете, да и Кайни в долгу не останется.
Про племянника Старкальд выдумал, но родственников, ближних и дальних, у соляного короля действительно было столько, что упомнить всех не взялся бы и первосуд Хатт, который мог по памяти вывести весь Уклад до последнего слова.
Управитель, дородный муж с вислыми щеками, сильно переполошился, едва Альтор рассказал ему. Он, как и всякий жадный до почестей и серебра льстец, не мог упустить возможность угодить хозяину, а потому сани в сопровождении нескольких свартов были тотчас посланы.
С востока шла темень. Как не торопился Старкальд довезти больного Рчара в столицу к человеку знающему, все же он решил дождаться своих. Их поместили в сторожке. Рчар не приходил в себя, но горячка его ослабла, и больше он не харкал кровью. Южанин сохранил способность глотать, и Старкальд стал кормить его бульоном с ложки. Только теперь он осознал, как привязался к этому таинственному нелепцу.
Он все пытался позвать его и голосом вырвать из пучины дурного сна, но тот лежал не шелохнувшись. Взяв бадью с теплой водой, Старкальд принялся омывать темные маслянистые волосы Рчара, что вились беспорядочными кудрями. Старкальд говорил и говорил, не обращая внимания на трескучую болтовню и смех заходивших погреться свартов, непрестанное хлопанье дверей и храп отдыхающих в дальнем углу.