До сумерек они подкалывали друг друга, травили байки и смеялись. Старкальд тоже натужно щерился, но сердцем ощущал лишь пустоту отчаяния. Он один из всего отряда знал, навстречу чему они едут, и в голове его царил сущий хаос. Ночью на стоянке он долго ворочался и не мог уснуть. Его бросало и в жар и холод, и Старкальд то скидывал, то вновь натягивал походное одеяло.
К полудню следующего дня они свернули с тракта и двинулись в сторону выстреливающей в молочное небо башенки. Обвинения Ульмы в трусости больно ранили себялюбие Харси, и он решил показательно осмотреть заброшенные Хаонитовы могилы, что пользовались дурной славой. Здесь находили покой легендарные правители и вельможи прошлых веков, но теперь имена их помнили только истлевшие страницы летописей. За родовыми древами высшей знати давно перестали следить — были дела посерьезней.
Сорнцу рассказывали, что раньше рядом шумел небольшой городок, но рука Скитальца дотянулась и сюда, после чего на Могилах завелось лихо: люди пропадали, а их останки позже находили в самом непотребном виде. Село стали обходить стороной. Народ снимался с мест и разбредался кто куда, город ветшал и гиб. Теперь лишь остовы покосившихся срубов и сгнившего тына напоминали, что когда-то здесь жили люди.
Передовой отряд, на легких конях разведавший дорогу и окрестности, доложил регенту, что следов порченых нигде нет. Годы опыта вытренировали в этих мужах нюх, наблюдательность и какое-то особое чувство, позволявшее без всякой причины учуять надвигающуюся опасность или обойти стороной затаившееся в тенях чудовище.
Старкальд волновался. Могилы — хорошее укрытие для засады, дорога их круто огибает. За каждым кустом и валуном ему чудились силуэты схоронившихся разбойников, что уже натягивали тетивы ясеневых луков или готовили к броску метательные копья.
Фундамент у центральной башни просел, и она несколько заваливалась в сторону, грозя в скором времени обвалиться. Вокруг нее на десятки шагов теснились обветшалые, кое-где порушенные склепы.
— Давненько я тут бывал в последний раз. Пожалуй, что лет пятнадцать назад, — сказал регент, перешагивая сгнившую изгородь.
Хевш, командир княжеской охраны — рослый, короткостриженный на манер южан детина с решительным взглядом, как тень, молча следовал за ним. Коней на всякий случай оставили поодаль — тягостный могильный дух давно выветрился, но животные все равно нервничали и рвались с поводьев.
— И земля-то тут черная, как деготь, будто ядом пропитана, — процедил Думни, озираясь по сторонам и держа руку у ножен.
— Нечисть тут всякая сбирается, это точно, — вывел истину Старкальд. — Волю ей дать, так расползется по всей четверти. Мы в тот раз под вечер проезжали мимо и тени видели странные. Останавливаться не стали, погнали лошадей и заночевали у Пасек.
— Я бы и за пуд серебра глаз не сомкнул ни здесь, ни за десять верст отсюда. Гиблое место, — подтвердил Думни.
— Раньше гиблым не было, — возразил Харси и кивнул на массивный склеп, что менее всего пострадал от времени. — Вон в том, кажется покоятся мои давние предки.
— Уж поди полсотни лет, как перестали сюда князей возить. Дорога совсем заросла. Кто ж последним был?
Регент покрутил усы, припоминая.
— Сутред Красномордый, прадед мой. Да, точно. Меня-то тогда и на свете не было.
— Помню, мать сказывала про него, жуткий дед. Свирепый и злой, как волк. И чудовища его боялись и люди сторонились, даже собственные дети, оттого так и помер в одиночестве.
— Зато порядок держал. По-другому и нельзя, — заключил Харси.
Старкальд косо глянул на него. Верно, считает, что и у самого невесть какой порядок.
Вдруг прямо у них перед носом под собственной тяжестью рухнул столб, поддерживающий козырек одного из склепов. Следом с грохотом обвалилась и сама крыша, заставив весь отряд вздрогнуть и схватиться за мечи. Даже Старкальд несколько побледнел от неожиданности.
— Хатран зовет нас туда, — с нарочитой смелостью проговорил Харси, хотя и сам он отпрыгнул на пару шагов.
— Стоит ли рисковать, князь? Там вот-вот на головы все упадет, — попытался удержать его Хевш.