И словно сквозь толщу ледяной воды княжна вдруг вынырнула куда-то в непроглядную темень и урвала спасительный глоток воздуха, не оскверненного болезненным зловонием. Ее знобило, но в ушах перестало звенеть и она уже не ощущала, как чудовищные плетни затягиваются на конечностях и стесняют грудь. Рядом слышался чей-то знакомый голос.
Некоторое время Аммия приходила в себя, судорожно дыша, пока зрение и остальные чувства не возвратились. Туман рассеялся. Над ней склонилось тревожное лицо Кеньи с зажженной лучиной в руке. Старушка трясла ее.
— Что с тобой, дитя? Ты кричала во сне, и я осмелилась войти.
— Это сон. Теперь уже все хорошо, спасибо, матушка.
Аммия глубоко вздохнула, присела и глянула в окно.
— Уже утро?
— Да, дочка. Рассвело.
— А я будто и не спала вовсе.
— Опять кошмары?
Девушка кивнула.
— А я спекла твои любимые пирожки с медовой тыквой, — мило улыбнулась старушка. — Принести? Надо бы поесть, а то так и будут кликать Жердинкой.
Аммия вскочила с кровати и обняла ее. Кенья всегда старалась угодить ей и баловала сладостями. Княжну так проняло это искреннее сердечное добродушие, что к глазам подступили слезы. Ей недоставало родительской теплоты.
— Я бы съела целое лукошко!
Довольная тем, что оказалась полезной, Кенья закивала и поплелась на кухню.
Едва она ушла, Аммия подскочила к окну, раскрыла створки, прислушалась. И с облегчением выдохнула. Нет, благословенная Хатран не покинула их. Чарующая Песнь ее, смешиваясь с дыханием ветра, как раньше, разносится от горизонта до горизонта.
***
Дни проходили в беспрерывных метаниях и суете.
Пришли новости с юга. Местные охотники перестали слышать пугающий гул в тоннеле у Шелковицы и отважились пройти вглубь. Там они наткнулись на Красного Барта — живого, истощенного, но без сознания. Кое-как его привели в чувство и доставили в Искру, чем вызвали настоящий переполох. Сварта отдали под опеку лекарям, ибо тот совсем ослаб и пока не мог рассказать ничего о том, что произошло с дюжиной Грандира. Шатар уверял, что жизни престарелого богатыря с вечно бордовым от прилива крови лицом теперь не грозит опасность, но за душевное здоровье его поручиться не мог. Охотников щедро одарили за спасение воина, и, вытерпев шквал вопросов со всех сторон, они отправились восвояси.
С зари и до самых сумерек Аммия держала совет, принимала запоздалых посланцев из четвертей, что несли от тамошних наместников слова сожаления и великой скорби. Являлись купцы — целые делегации из Башен, Сорна и Черного Города — дабы уладить дела, какие не сдвигались с места при покойном Харси. Каждый искал свою выгоду.
Если оставалось время, Феор настойчиво занимал его тем, что должно было вскорости подготовить Аммию к полновластью. Чванливые старосты и мудрецы не смогли и наполовину заменить умершего прошлым летом от сердца простодушного разумника Хинтра, но уроки их все же помогали легче справиться с болью утраты, ибо меньше всего хотелось оставаться наедине с собой, когда мысли уносили ее в бездонную пучину скорби и уныния.
В один из вечеров первый советник притащил от Имма несколько фолиантов, посвященных, по его словам, давним преданиям об Истинном огне и Перволюдях. Хлопоты вытравили остатки рыжины в его волосах, и теперь он был сед, как облако.
— Это не настоящие летописи, но восстановленные, — сказал Феор, раскрывая перед ней ларь.
— Как это? Про что ты говоришь? — не поняла Аммия.
Она аккуратно взяла ту, что лежала на стопке сверху. Под плотной обложкой пожелтевшие страницы из выделанной телячьей кожи были покрыты убористыми, старательно выведенными письменами и еще пахли чернилами. Древними они отнюдь не выглядели.
— Книги эти писались много позже событий, о коих повествуют. Вели их старцы Ордена Звездного Пути.
— Но Орден возник не так давно.
— Именно. Монахи проводят особый обряд, который называют Вспоминанием. Пение гимнов погружает их в подобие сна и, якобы, позволяет лицезреть былое, как если бы оно случилось перед их глазами.
Аммия насторожилась. Слишком такое описание походило на ее ночные путешествия.
— Эти сакральные ритуалы практикуют уже много лет и наверное даже веков. Служители Ордена твердят, что, только поняв и уяснив все ошибки былого, можно надлежащим образом подготовиться к будущему.
— Так странно. Почему я этого раньше не знала? И ты сказал «якобы»…