Феор склонил голову набок.
— Люди с недоверием относится к тем, кто целый день не засучивает рукава и с места не сдвигается, пока они вкалывают до упаду. Многие вовсе называют это чудачеством и брехней.
— Отец никогда не рассказывал о Вспоминаниях.
— Вы были тогда еще совсем малы. Он действительно интересовался монашескими летописями и часто расспрашивал о них Имма, но среди народа распространения они не получили. В наше смутное время события древних лет мало заботят низовцев — мужичье довольствуется сказками и легендами, что у очага старший в роду передает младшему. Так повелось издавна. Истории эти часто сохраняются до последнего слова, оттого вера в них только крепнет. А Вспоминания, — Феор покачал головой, — к ним относятся как к байкам. Их слушают, кивают, но не воспринимают всерьез. Да и читать мало кто умеет.
Первый советник поведал, что однажды, когда ее отец был еще мал и Домом правил его дед Шагор, откуда-то с запада пришли оборванные монахи. Они получили у князя позволение и вскоре выстроили в Искре небольшой, но опрятный храм в честь Умирающего Бога. Он стал основой и первым прибежищем Ордена Звездного Пути.
Монахи принесли с собой секрет таинства, а после передали знания отобранным юношам. Однажды они вновь пошли к князю и показали результат своих трудов, Шагор же подивился точности, с какой была описана жизнь его дальних родственников. Знали храмовники и то, что едва припомнил даже он сам. Это убедило князя, что они не шарлатаны. Вместе с Шагором к монахам стал прислушиваться и двор, ибо князь любил, когда его увлечения пользуются славой среди приближенных.
Дом начал постигать собственную забытую в веках историю, а обученные грамоте служители тщательно записывали и объединяли обрывочные знания в тома, прозванные Хрониками. Дело это было хитрое и непростое, но год от года послушники погружались во все более древние века и дополняли новыми деталями уже увиденное. Таким образом они возрождали память севера. И чем дальше вглубь времен они погружались в своих изысканиях, тем более отделялись от народа, который стал все менее охотно верить в правдивость Хроник. Казалось немыслимым, что теперь они могут точно узнать о случившемся тысячу лет тому назад: чем промышляли люди, как выглядело поселение, как звали правителя этих земель и что он ел на ужин в такой-то день. Кроме того, на таинственные ритуалы не допускали никого, даже самого князя и высокородных мужей, это еще больше подрывало доверие к Хроникам. Уже при закате правления Шагора служители лишились благосклонности, а после вовсе превратились в отшельников, живущих в собственном мирке.
Пришедшие на смену Шагору правители по-разному относились к монахам, и только ее отец вновь стал уделять внимание Ордену и их таинствам, он же ввел в совет представителя этого загадочного братства. Хаверон отчего-то твердо уверовал, что Хроники являются непогрешимой истиной, а монахи не могут ошибаться, но его убежденность по-прежнему мало кто разделял. Князь штудировал том за томом, и от тяжести их едва не трещал стол в его покоях. Был это простой интерес к истории севера или же он искал на страницах нечто конкретное, Феор не знал.
Теперь настал черед Аммии погрузиться в дела глубокой древности, которые могли пролить свет на ее происхождение или на то, с чем спутался ее отец.
По всему выходило, будто и у нее есть дар видеть свершившееся, но ей удавалось проникнуть в прошлое в одиночку без всяких таинств и священнодействий. Сердце княжны загорелось, она нутром чувствовала, что разгадки на терзавшие ее вопросы стоит искать именно здесь.
Читала Аммия ночами при свече, однако к ее разочарованию, первые дни изучения Хроник прошли без пользы — фолианты, точно учетные книги, были битком набиты датами, именами, сведениями о походах, мелких стычках со скитальцевым отродьем, экспедициях по морю и суше и незначительными, не стоящими внимания подробностями. Много скучных цифр ожидало ее по части урожайности, сборов податей или сделок о земле. Глазу редко удавалось зацепиться за что-то любопытное. В основном истории касались династий севера, и лишь изредка они смешивались с эпизодами из жизни южных королевств и городов-государств срединного пояса. Возможно, Хроники показались бы увлекательнее, будь у нее больше времени и меньше забот: если бы окрестные леса не кишели полчищами чудовищ, если бы все ближе не подступало Белое Поветрие, покрывая мир тьмой забвения, если бы люди не поднялись с мечами на людей.
За чтением Аммия засиживалась до первых петухов, а на следующий день ходила сонная. Иногда она выкраивала немного времени перед обедом или между уроками, чтобы вздремнуть, в равной степени надеясь и страшась вновь очутиться во власти живого сна.