Позже слуга поразил их дикой историей, слышанной Тимпаем из первых уст в Приречье:
— Там мы встретили рыцаря, который поведал мастеру о своем странствии по Исчезающим Землям. Рыцарь сопровождал караван с редкими семенами овощей, дающих большой урожай — подлинным сокровищем по нынешним меркам. Из-за разбитой дороги и половодья поезд их сошел с маршрута и долго плутал по бескрайним равнинам, где росла высокая красная трава, что исходит волнами, словно море.
Когда путь им преградила река, солнце вдруг померкло, и нечто огромное появилось в облаках. Будто дождевая туча, оно плыло по воздуху, густое и темное. Вблизи это походило не то на слипшийся ком червей, не то на переплетенные корни. Они копошились, извивались, но и не думали падать на землю, точно их несла волшебная сила.
Чудище заметило их и родило такой пронзительный писк, что с бедолаг попадали шапки. Образина растянулась на половину небосвода, затмила собой лес и горные кручи, а после ринулась на них. Посередине ее раскрылась пасть, такая широкая, что мерещилось, будто оно может пожрать саму землю.
Многие из собратьев рыцаря остолбенели, скованные ужасом, другие побросали оружие и опрометью пустились прочь от повозок. Змей пронесся над ними, как ураган, сминая в лепешку коней, людей, размалывая в щепки фургоны, взрывая землю и затмевая солнечный свет.
Ему одному чудом удалось спастись, провалившись в расщелину меж двух великих камней. Когда все стихло, ратник выбрался и обнаружил, что весь поезд мертв. Полуживой от страха, он побрел куда глаза глядят, а к утру его подобрали кочевники.
Феор и Астли видывали и не такие чудеса, а потому не особенно удивились этой были, а вот Аммия с подобным ужасом сталкивалась лишь во снах, и рассказ произвел на нее сильное впечатление. С каждым годом, однако, мрак над миром только сгущался. Сегодняшний день тому подтверждение. Возможно, настанет век, когда скитальцева скверна одолеет и северные земли.
Воевода договорился с Тимпаем, что через пару дней он выступит небольшим отрядом, дабы проследить путь Нокташа. Монах научил, как лучше снарядиться, после чего Астли отвесил короткий поклон и отправился раздавать команды на сборы и заготовку лошадей. Вместе с ним ушел и Феор.
Аммия поблагодарила храмовника за мудрость и сама проводила его со слугой в комнаты на гостевом дворе.
Глава 6 - Темнота
Странные звуки пробудили Старкальда. Он попытался разлепить веки, но тут же заслонил лицо рукой — его ослепил яркий свет. Кто-то стоял над ним, держа перед собой лампу.
— Нехорошо живому спаться там, где спятся мертвецы. Глядишь, и сам станет мертвецом, — произнес человек с жутким акцентом.
Старкальд застонал. По телу разливалась и пульсировала боль. Болело везде и одновременно, будто весь он состоял из синяков. Голова кружилась неимоверно, а лоб горел так, точно его прижгли раскаленным клеймом. Сорнец осторожно ощупал запекшуюся там кровь, но не смог вспомнить, откуда она взялась.
Человек догадался, наконец, убрать лампу от его лица, и скоро зрение Старкальда привыкло к полутьме.
— Ты кто? — буркнул он.
Способность соображать еще не вернулась к нему. Мысли ворочались с трудом, как бочонки, полные меда. В спертом воздухе пахло кровью. Где он очутился?
— Перед человеком Рчар.
Высокий и тощий, как спичка, он стоял и улыбался, рассматривая его с таким любопытством, будто никогда не видел ничего примечательнее. На нем мешком висел какой-то латаный-перелатаный балахон неопределенного цвета.
Некоторое время Старкальд таращился на него, а потом память разом вернулась. Память, полная горечи и безнадеги, лжи и вероломства. Жгучий стыд обуял его, по телу пробежала дрожь. Все казалось страшным сном. Он предал их. Предал и продал, как охапку меховых шкурок. Позабыв клятвы, Старкальд сам лишил регента жизни. Теперь весь княжеский отряд мертв, а он, жалкий трус и изменник, выжил, чтобы стать посмешищем и позором своего угасшего рода.
Старкальд вспомнил, как люди Раткара оглушили его и стали связывать, но теперь он почему-то свободен от пут. Что это значит? Зачем его пощадили?
— Пусть и человек назовется свое имя, раз Рчар назвался свое, — предложил оборванец.
— Они уже ушли? — не скрывая страха в голосе, прошептал Старкальд.
— Тут никого больше не быться, кроме человека и груды мертвецовского тела.