— Ха, то моавинги, жители пустынь. Их земли на сотни и сотни верст сплошь покрыты белым песком. Я видел их на рынках, торгующих топазами и лазуритами, которые они добывают в глубоких копях.
— А есть люди с жабьими головами или крыльями за спиной?
Феор усмехнулся новой выдумке княжны. Аммия страсть как любила расспрашивать его про всякие чудеса, а иногда сама сочиняла какую-нибудь диковинку и на полном серьезе вела о ней речи.
— Не слыхал. Если и есть, то вряд ли их можно именовать людьми.
— А золотобородые?
— Как же. То люди с далекого запада, их корабли иногда заходили в порты Теима.
— Но на западе же Исчезающие земли. Там нельзя жить.
— Их родина еще дальше — на островах где-то в водах Зубастого Моря.
— Всегда хотела спросить, что это за дивное название? Море с зубами?
— Почти. Те воды скрывают чудовищ с огромными щупальцами, что сминают остовы кораблей, будто яичную скорлупу, а после утаскивают их в морскую пучину. Но торгаши все равно ходят там, ибо прямые маршруты сулят большую выгоду.
— В книгах я прочла, что Нидьёр круглый, как снежок, и если отправиться на запад и идти достаточно долго, можно вернуться в то же место, откуда начал путь, но с востока.
— Так говорят ученые мужи и мореходы, знающие толк в круговерти звезд. Но рано или поздно все равно упрешься в Пепельную завесу.
— Думаешь, завеса — это не стена, а нечто вроде облака, которое накрывает всю землю?
— Да. Под нее пытались подкопаться. Не вышло.
Аммия вздохнула, выпустила еще одну стрелу. Попала.
— Я слышала, будто Завеса движется. А ну как до нас доползет, что тогда?
— Тогда пойдем на запад, — усмехнулся Феор.
— Не пойдем!
— Княжна намерена покорить весь свет и разгадать тайну Пепельной завесы? — поднял бровь первый советник Феор.
— Да. А еще составляю план, как очистить Нидьёр от скверны. Чего ты смеешься? — с упреком поглядела на него княжна, уперев свободную руку в бок. — Кто-то же должен это сделать. Вот сидим мы тут за крепкой стеной, а что, если она развалится? Сколько можно отступать и защищаться? Ты сам слышал Тимпая — кругом разруха, поветрие губит целые города. Скоро не найдется никого из тех, чьей поддержкой можно заручиться. Останемся одни на краю мира.
Феор посерьезнел.
— Вы правы, княжна. Долго отсиживаться не выйдет. Но в таком деле одной силы меча недостаточно. Самый храбрый рыцарь не одолеет врага, слабости которого не понимает. Здесь нужны знания… все знания мира. А мы даже не возьмем в толк, с чего начать. Да и до того ли нам?
— Пошлем гонцов, соберем всех — Башни, Тучи, Сорн, Приречье, Камыши — и будем держать совет! Заставим их объединиться!
Феор покачал головой, представив, как их поднимут на смех.
— У людей свои заботы, едва ли кто-то откликнется. Для таких целей существуют Ордена, но и они борются лишь с проявлениями скитальцевой заразы, а не с ее сутью. Кроме того, большинство Орденов рассеяны или упразднены, а с другими потеряна связь. Где бродят их…
— Значит нужно искать эту связь заново! — вспыхнула Аммия и сердито топнула ногой, повернулась к мишени, прицелилась и отпустила тетиву. Стрела угодила далеко от центра деревянного щита, и девушка раздраженно фыркнула.
День ото дня она все больше удивляла Феора смелостью идей и ходом мысли, напоминая этим Хаверона в годы его славы. Тогда дух князя был непреклонен, а глаза метали молнии, и каждый при дворе заражался его уверенностью. Сам же Феор давно перестал верить, будто что-то в этом мире можно поменять. Слишком постарел и Нидьёр и он сам.
— Мы спросим у Тимпая, где искать других храмовников.
— Обязательно спросим, только бы поскорей он вернулся, — согласилась княжна. — Феор, а расскажи еще раз про большой поход на восток.
— Ох, давно это было — при моем прадеде.
Аммия отдала лук с колчаном слуге, присела на ступеньке рядом с первым советником и обратилась в слух.
Феор начал рассказ.
Тогда невиданное число рыцарей и монахов собрал при дворе светозарный Аддар, благодетельный король Ховеншора. В тот век земля приносила обильные урожаи, и могущество монарха простиралось на половину мира. Воинство Аддара с несколькими ясноглазыми в арьергарде легко расчистило от порченых весь край до самых Плетеных гор, и король уже вынашивал планы по их переходу и изучению таинственной тьмы, что медленно надвигалась с востока, пожирая само солнце. В лагерях царило небывалое воодушевление, у мужей огонь горел в очах и кипела кровь от сознания собственной великой мощи.