С другой стороны, когда лупили желтомазых в переулке за заведением Сурэновича, да и когда сжигали и взрывали подземелья Чайнатауна – здорово сплотились. Думаю, уж не обошлось тут без чёртовых препаратов из киселя: способствуют они тому, что понимать друг друга стали буквально с полуслова. А иногда – и вовсе без слов!
Ничего не скажешь: очень грамотно всё это дело устроено.
И воттеперь пожинаем, так сказать, плоды. Ну и радость и гордостьза сделанное сегодня – реально обалденныя. Но всё же…
Циничный наблюдатель, что с некоторых пор сидит у меня в голове, вполне мирно уживаясь со звероподобным сволочем-берсерком, отмечает этак равнодушненько: по большей части – напускное всё моё волнение. И переживания.
Потому что вполне штатно и как-то даже походя, всё прошло.
И пусть теперь беспокоятся те, кто добивался доставки сюда этих ценных заложников. А уж тут много чего может пойти не так.
А ну, как не поведётся на шантаж объект, чьих детей мы спёрли вместе с его отцом, и их дедом?!.. И просто заведёт себе других детей? Жена-то у него… Очень молода. Ещё бы: когда наш деятель брал её в супруги, в звании «Мисс Незалежна – 20…», ей ещё не было и двадцати. А ему – сорок.
Да и к деду, то есть – упёртому бандеровцу, своему отцу, он может вовсе и не питать тёплых чувств. Хотя, если честно, сам дед – тоже не подарок. Это именно этот сволочь благообразный с виду, написал тот, прошлый, учебник истории, в котором доказывалось, что это русские – виновники всех проблем несчастной Незалежной. И с самого начала «оккупации», которую москали называли «воссоединением», гнобили, унижали и эксплуатировали они несчастных хохлов – что твоих рабов! И приводились и «факты» – абсолютно вымышленные, конечно, и легко доказуемые. Вернее – это они в России – доказуемые. А простые хохлы уж точно сейчас к гос.архивам доступа не имеют.И доказывать своим детям, что их учат неправильно – ни за что не будут. Чтоб те случайно где-нибудь, а особенно, в той же школе, не брякнули чего «антигосударственного». И чтоб такой «несознательный» родитель не отправился в те заведения, где труд – как в концлагерях у Гитлера. Или Сталина. Рабский. То есть – неоплачиваемый. По двенадцать часов в сутки, под бичами и электрошлокерами надсмотрщиков-бугаёв. И всё это удовольствие ещё и с конфискацией всего имущества, и репрессированием всей семьи.
Кстати, это именно от Большого Брата, ещё со времён недоброй памяти Трампа, пошла в Украине такая методика: сажать в тюрьмы побольше людей: чтоб не платить, а только кормить. Потому что только в этом случае Государство имеет право принуждать заключённых работать! И получается – хорошо. Расходы минимальны, эффективность – максимальна. В той же Америке сейчас сидят по реальным и надуманным поводам почти семь миллионов из трёхсот восьмидесяти. А вот в Незалежной – четыре из семидесяти.
Дома застаю полный порядок – в смысле, мать смотрит сериал.
Но на звук открывшейся двери ко мне весьма шустро выходит. Лицо сияет.
Спрашиваю, ехидно ухмыляясь:
– Ты – что? Конфет с коньяком наелась?
– Нет, лучше! Гораздо лучше. Представляешь, Ривкат? Сегодня уже я уговаривала Сергея Николаевича ехать со мной! Этот паршивец с утра завёл меня в нашу подсобку, и начал разводить бодягу. Типа: он уже старенький, и ворчливый, и брюзгливый. И занудный. И что он не хотел бы своим непритязательным видом, отвратительным характером, и вредными привычками портить мне удовольствие от отдыха… Вот баран, а?
– Точно. Баран. Свинья. И как он только посмел вытворить то, что, собственно, ещё вчера собиралась проделать одна милая девушка преклонных лет!
– Ты сам свинья! – вижу, как мать опять мило краснеет, явно конфузясь, – Вот хотела тебе сказать спасибо за то, что вставил мне мозг, а теперь не буду. Пока не извинишься перед Сергеем…
– Ладно-ладно! Извиняюсь, конечно! А что? Он уже здесь, у нас дома?
– Нет, конечно! – мать делает большие глаза, и притворно сердито выпячивает губы, – Он, может, и после санатория будет жить у себя. Ну, он так сказал сегодня, что, вроде, не хочет пока обременять меня. И менять свои привычки. И что консерватор. И любит опрятность и чистоту. И всё такое прочее. Чего я и сама отлично знала.
Словом – ещё посмотрим. Может, ещё и я к нему перееду.
– И оставишь нашу многострадальную квартиру на моё пофигистское попечение?! Чтоб всё запылилось, покрылось паутиной, и заполнилось и завоняло нестиранными носками? Ну уж нет. В квартире должна чувствоваться заботливая женская рука! Так что никуда я тебя не отпущу. Приводи, так уж и быть, своего завсклада в наши хоромы. Кстати. Ты, надеюсь, ему мозг тоже – того? В-смысле – вправила?