Ну, а на сегодня всё. До завтра. Братство!
– Братство!
Расходимся. Ребята, вижу и чую, в очень радостном настроении. А что? Тут чтоб заработать хотя бы минималку, приходится горбатиться минимум месяц – пусть и по три часа в день. А тут – вот так – раз, и всё!.. Конечно, все рады, и с нетерпением ждут…
Следующей возможности подзаработать!
И уж будьте уверены – расстараются!..
Пока еду в метро, одолевают чёртовы думы.
Получается, заготовлены на каждого из нас клоны. С большим запасом. Это может говорить о том, что на самом-то деле – все наши Миссии на третьем и четвёртом Уровнях проходят именно там – на этой планете-полигоне, просто в разных её местах.
Впрочем, нет.
Как же тогда мир с плавающими в кислоте стволами-цилиндрами? Или с пустыней? С планетами, где солнце других цветов? Или…
Нет, не получается.
А что получается? Что где-то в каждомМире-уровне есть такое Хранилище?
12. Охотники за разумом
Возможно и есть. А возможно, что Хранилище расположено и, например, на орбите: думаю, в Мире с океаном из кислоты так оно скорее всего и обстоит. Но как же тогда доставляют мои, да и ребят, клоны – туда, где мы приходим в себя? И как подгадывают тот момент, когда тело приходит в «сознание»?
Или эти гады научились и временем управлять?!
Так задумался, что чуть было свою станцию не проехал. Но успел среагировать на голос дикторши. Вышел.
Дома всё благополучно. Мать, слышу, напевает что-то на кухне. Вау!!!
Как же это она даже никакой сериал не смотрит?! Небывальщина какая-то…
Захожу к ней туда.
– А-а, привет Ривкат! Как дела? Кушать будешь?
– Привет, ма. Нормально. Буду. А что сегодня на ужин?
– Тефтели. Вот: успела приготовить. – вижу, что она и правда, уже моет целую кучу «вспомогательной» посуды, которая всегда образуется при готовке: ковшики, миски, чашки, разделочную доску, мясорубку, ложки-поварёшки. На плите на слабом огне побулькивает наш самый большой, на семь литров, казан. Ого!
Если там и правда – тефтели, как вижу по их выступающим из бульона всплывшим фрагментикам шаровидных тел, так хватит нам тут на три-четыре дня! Если не больше.
– Ух ты, супер! Давненько не едал! – вру, конечно. Не далее как на позапрошлой неделе Раиса Халиловна как раз их и готовила. Но – не суть. – Пахнут обалденно.
– Ага, спасибо. Да, кстати. Помоешь руки – примерь майки и трусы. Я сегодня прикупила. В военторге. Размерчик взяла побольше.
– Спасибо! В обеденный перерыв, что ли, ходила?
– Нет. Это Сергей Николаевич меня сегодня пораньше отпустил. Я ему как-то случайно сказала, что ты у меня пообносился, вырос из нижнего. Ну, он и отправил меня за покупками. Предложил и себе что нужно, если нужно, приглядеть. И даже денег предлагал.
– А ты?..
– А я пока отказалась. – мать приподнимает плечико, но на меня не смотрит. Мысль, впрочем, и так понятна. Пока ещё не хочет «зависеть», но уже показывает завскладу своё расположение. – Сказала, что ты мне отдаёшь зарплату.
– Да, вот! Кстати! Чуть не забыл. – достаю из рюкзака деньги, (Конверт догадался выбросить!) и кладу на тумбочку у двери, – Вечером в руки – нельзя, но вот они и деньги!
Мать заламывает бровь, как всегда делает, когда чем-то поражена, срочно кладёт в сушилку последнюю домытую чашку, и вытирает руки о наше застиранное кухонное полотенце. Не без явного подозрения берёт пачечку, считает. Глаза её расширяются:
– Ривкат! Почему так много? И не вовремя? Это – не зарплата?
– Нет. – ответы продумал заранее, – Это – премия. Мы в марте участвовали в соревнованиях. Вот, наконец, бюрократы всё начислили. Это – за первое место. Командное. Или… Тебе больше понравилось бы, если бы я притащил какой-нибудь дурацкий кубок?
– Ха! Нет, конечно. Надо же, никогда бы не подумала… Но приятно. Не совсем, значит, зря ты ходил первые два года весь в синяках и ссадинах. А молодцы ваше начальство. Просекают реалии нашего времени.
– Точно. Просекают. Ну ладно, я – помою руки, и примерю.
Так и делаю, оставив мать переваривать мою, как мне кажется, вполне убедительную брехню, и наслаждаться ощущением того, что с финансами у нас теперь полный порядок. Впрочем, сейчас и правда: почти никогда никому не дарят – призов, а организаторы любых Конкурсов и соревнований дают, вот именно – премии, и прочие материальные блага. Стимулирующие соревнующихся, как показала практика, куда лучше каких-нибудь эмалированных фигнюшечек. Пусть и с памятной выгравированной надписью.
Маек и трусов мать прикупила аж по три комплекта. И ещё пять пар носок. Чёрных, хэбэшных – как я люблю. Примеряю. Чётко – в мой теперешний размер!