За девятой или десятой грядой холмов обнаружилось вполне приличное озеро. Даже с не то утками, не то – гусями. (Надо было лучше слушать Вадима Петровича!) Но раз они тут спокойненько плавают, можно, вроде, не бояться. Хе-хе. Не на такого напали. Знаем мы эти штучки. Подбегаю, чтоб напиться, точно таким же манером: быстро, чётко, отбегаю назад ещё быстрей. Нет. На этот раз и правда – никого. Ну и ладно. Двигаюсь вдоль берега, туда, где холмы повыше, и где вижу русло впадающей в озерко реки.
Через десяток минут я там. Дно видать отлично, мелко, вода чиста… Какого же …рена я не могу заставить себя перейти это дело тоже – вброд?!
Чешу напечённый затылок. Вздыхаю. И направляюсь вверх по течению ручейка в каких-то пять шагов шириной. А ведь только недавно перебрался через ручей вдвое шире! И – с крокодилом! Что за дела?
Что за дела понимаю через минут пять. Заодно убеждаюсь лишний раз, что «барометр» у меня – будь здоров! Развился, кажется, до такой степени, что будь у моих врагов мозг – запросто читал бы я их мысли!
Но пока что обнаруживаю, что некий волнообразный плавник, очень тонкий и длинный, следует чуть пониже поверхности ручья за мной: теперь, когда ему приходится держать высокую скорость, вижу его чётко. А вот его обладателя – нет. Странно. Впрочем, с невидимыми угрями я только недавно встречался – не удивите!
Подбираю с земли длинную палку, кажется, ветка от любимой колючей акации – по берегам иногда до сих пор попадаются, что сухостойные, что – ещё живые. На то, чтоб привязать к её концу здоровенный шип от той же акации уходит минуты три: попался мне очень кстати какой-то пук особо прочной и длинной водной не то травы, не то – куста, вроде рогоза. Вот из его перекрученного стебля и сделал что-то вроде верёвки.
Подхожу к берегу, вижу, что теперь мой обладатель гребня замер напротив того места, где я задержался для изготовления импровизированной остроги. И ждёт. Ну-ну, наивная скотина. Жди. Вот прям щас буду тебя кормить. Собой.
Чтоб выманить моего врага из ручья и заставить показать себя во всей красе, похлопываю по воде другой палкой – просто иссохшим сучком. Не проходит и пяти секунд, как оказывается он схвачен, и его с остервенением тянут в глубину! Ага, размечтались!
Выдёргиваю что было сил, напружинив спину, скотину, намертво впившуюся в побелевшую от солнца древесину, на себя!
Ох я и идиот! Ну, или просто – наглец.
Если крокодил показался мне гигантом, так эта тварь ничуть ему в длину не уступает! Правда, в ширину куда как хилее: всего с мою руку. На вид – скользкая, чешуйчатая, густо-зелёного сейчас, на берегу, цвета, и вдоль всей спины поверху проходит этот самый гребень – как у какой морской змеи. И пасть хлопает очень устрашающе, хоть открывается всего на пару ладоней, но уж зубками оснащена – будь здоров! И настроена скотина весьма сердито: ещё бы! Кто-то посмел её мало того, что надурить, так и из родной стихии выдернуть! Но пока она свёртывается и развёртывается в спирали и кольца, покрываясь пылью, шурша по островкам жёлтой травы, и пытаясь вернуться туда, где осталась её хвостовая часть, я вполне спокойно луплю её палкой, с помощью которой и выдернул, по голове! А когда она от такой наглости на долю секунды замирает, разинув пасть и выпучив глазёнки – протыкаю её голову в основании черепа своей острогой!
А здорово я навострился (Тьфу-тьфу!) определять уязвимые места всяких там пресмыкающихся: змей да варанов. Перебил, похоже, главную нервную магистраль от мозга к туловищу. Потому что замерла сразу моя монстра, и грохнулся на песок бугор из пары свитых колец. Жду пару минут. Но тварь не шевелится.
Ну вот я и при мясе.
Разделать бы только чем…
Разделать нечем. Вот и пришлось закинуть скотину, скользкую, грязную и колючую, себе на плечо, да и тащить туда, куда направляюсь – то есть через гребень очередного холма-увала. Тащить и тяжело и неудобно: словно грузовик за собой на канате пру, поскольку большая часть добычи волочится за мной по земле. Да и тяжело: весит, наверное, как небольшой баран! Хорошо хоть – рыбой не воняет. А то бы точно – стошнило.
За гребнем очередного холма вижу то, что мне надо: выход так называемых «коренных пород». И целую россыпь камней внизу, под ним. А уж найти среди обломков подходящий мне, и придать ему другими камушками нужную форму – нетрудно. Говорю же: скоро я запросто сдам курс «молодого первобытного охотника и собирателя».
Змеюку разделал вдоль всей длины. Выгреб наружу омерзительно скользкие ярко-синие маслянисто-блестящие внутренности. И плёнку, устилающую брюшную полость изнутри, тоже выскоблил – мало ли. Не рыба, конечно, но подстраховаться не помешает. Ещё не хватало помереть от отравления!..