Чёрта с два его заставишь двигаться и подчиняться незнакомой руке!.. Вредная и «любящая хозяина» скотина пятится, встаёт на дыбы, и вообще – старается меня цапнуть за ногу! Ладно: значит, ускакать не получится.
Но не особенно горюю по этому поводу – достаю из карманов вокруг седла разную полезную утварь и оборудование: кинжалы для метания, тряпки для, вероятно, перевязки ран, и сумку с продуктами. То есть – это я надеюсь, что это – продукты.
Слезаю, а вернее – еле спрыгиваю с сердито брыкающегося коняки обратно на землю – к этому времени показались ещё двое преследователей. Плохо только то, что мчатся ко мне они с разных сторон.
Упираюсь босыми подошвами в землю поплотней, Жду. Целюсь. И метаю в первого здоровущий, и похожий, скорее, на нормальный римский меч, то бишь – гладий, нож!
Попал хорошо: прямо в щель забрала.
Так что валится из седла мой славный рыцарь, словно самый банальный сноп соломы. Даже не пикнув. А вот со вторым рыцарем приходится повозиться: наученный горьким опытом, он пригибается к шее коня, и норовит ткнуть меня окованным сталью наконечником копья! Из-под забрала слышу злобное рычание и что-то, чертовски похожее на иностранный мат.
Ах, ты так со мной?!
Кидаюсь, выписывая «противоторпедные» зигзаги, к его коню, и пролетаю под его брюхом, успев вторым кинжалом перерезать чёртову подпругу. Рыцарю не удаётся сделать ничего: копьё слишком длинно, и бесполезно на столь близкой дистанции, а меч он выхватить не успевает!
Сработало.
Потому что не проходит и пары секунд, как съезжает вместе со своим чёртовым, похожим, скорее, на деревянное кресло, седлом, этот доблестный парень на землю, загрохотав и заматерившись так, что услышали бы остальные двое моих преследователей, даже если б ещё не вопил истошно тот мудила грешный, что лишился почки.
Много не думаю, подскакиваю к упавшему со его стороны головы, и вонзаю кинжал в щель забрала и этому.
Я уже понял, что парни эти – упорные. И «кодекс чести», или там, ещё чего, велит им драться с любым врагом до полной победы. То есть – до смерти этого врага. Разве что тот сам попросит о пощаде. Ну а я о ней просить не собираюсь. Не на такого напали.
Тут как раз подъезжают и двое оставшихся. Я так и понял – по собаке на рыцаря. Выгуливать они их, что ли, вывозили? Или покичиться друг перед другом: чья – «круче»? Ну так и получите, сволочи высокородные! То есть – феодалы. Для которых жизнь человека значит меньше, чем ничто. И зачастую загнать и убить плебея-простолюдина – просто отличная тренировка для собак. Морали им читать не собираюсь – тут менталитет такой. Не исправишь.
Поэтому не церемонюсь, и оставлять в живых никого не собираюсь.
С первым из этих двоих разбираюсь с помощью опять-таки брошенного кинжала. Навострился я в забрала попадать: практикуем метание ножей, похоже, достаточно. Со вторым пришлось повозиться. Ну вот никак не желал он слезть с коня, чтоб поймать меня, скачущего и бегающего вокруг особенно толстого дуба…
Зато когда догадался слезть, и попереть на меня с мечом – и получил. Огромным суком от этого же дуба – по чёртову ведру на голове. Загудело прилично. И поверьте моему слову: не помогают эти вёдра от оглушающего удара!
Чтоб «добить» всех, в том числе и того, с почкой, и того, что оглушил, и того, что ссадил, метнув копьё, пришлось применить большой меч. Который отобрал у последнего оглушённого. Не церемонился: они бы меня точно не пощадили. А подход к этим скотам с нормальной моралью, и качание речуги о «правах человека» в мои обязанности не входит. Миссия – выжить!
Поэтому придирчиво и почти равнодушно оглядываю поле боя.
Победа окончательная, и сомнению не подлежит. Собак выживших – одна.
Людей – никого.
И, если честно, описание произошедшего заняло гораздо больше, чем сами мои действия. Но не писать же: «Бам»! «Бух!» «Бдынш!» «А-а-а!!!», «На тебе!..», «У-у-у!..»
Порядок. Можно вызывать тренера.
15. Погибший город
По лицу тренера, конечно, трудно судить, доволен он или нет моими конкретными действиями. Правда, я никогда особого одобрения и не жду. Если всё выполнил. Другое дело – если тренер найдёт в моей «работе» ошибки или нерациональные действия. На такие он обычно указывает. Но сейчас делаю выводы из его молчаливого кивка в пользу себя, любимого: раз не критикует и не ругает, значит – выполнена миссия. Без нареканий.