Я верю в то, что мы сами делаемсебя теми, кто мы есть на свете. И кровь на наших руках, не Бога
Госпожа Вероника
И лишь не стоит на месте самый старший из детей императора, Его имя — A. I. Z. I. K. Он убирает пыль, накопившуюся с последнего посещения совещательного кабинета, использованные стимуляторы Дориана, лежащие вокруг подоконника, и следи пригари, появляющиеся на месте пребывания Блейза. Лишь Вероника не доставляет ему хлопот, но не потому что она его уважает, а скорее наоборот. И. И. (Искусственный Интеллект) запрещен в империуме и Аизик является практически единственным представителем данной расы разумных машин, олицетворяющей в себе также роль одного из сыновей и наследников Императора. Аизик прекрасно знает отношение сестры к нему. Любые попытки предпринимаемые для разрешения их конфликта, Вероника не воспринимала и давала понять, что она не считает его за своего брата, но Аизик все равно не равнодушен к своей сестре и ставит перед собой цель ее защиты, хотя вряд ли ей она когда-нибудь понадобится. Матрица наследника интегрирована в рядового медицинского бота, отличием которого является его размер эндоскелета и наружных защитных плат, покрывающих все уязвимые места, а также цветовая палитра, в которой совмещены три главных цвета имперского герба (желтый, красный, зеленый). На поле боя данный медицинский бот легко сливается с местностью. Вряд-ли кто-либо будет ожидать увидеть у себя в лагере главного мясника империума в лице машины, которая должна нести свет и жизнь. Медицинского бота, который не спас ни одной жизни, а отнял бесчисленное множество
Я постиг ужасный секрет бессмертия. Годы и смерть не касаются меня. Всё гниёт и обращается в пыль, Кроме меня и отца моего
Господин Аизик
Внезапно опустились бронированные двери, и показались две тени, вслед за которыми вошли сам Император и глава чемпионов империума по имени Джерси. Не обращая никакого внимания на своё окружение, они прошли мимо всех, кто находился в комнате и сели за большой квадратный стол, на котором был изображен герб империума(Император, держащий меч и пистолет, направленные в небо, в знак победы над инопланетными захватчиками) и продолжили свою Дискуссию. Император скрестил руки и опрокинув голову на левое плечо, внимал словам старого волка, сидящего перед ним, который отчитывал одного из своих чемпионов, не стесняясь выражений и тем более формальностей.
(Джерси) — Да уж старый друг, подкинул ты мне проблем, когда сунул мне эту принцессу.
(Император) — И в чем же именно проблемы, Джерси?
(Джерси) — Как будто сам не знаешь, что она слабачка, притом еще и с руками не из того места. Не знаю зачем ты избрал её на роль своего чемпиона, если она толком не можем справиться даже с собой. Скажи честно, ты выбрал её, потому что сорвиголова натягивает ее по ночам так, что ей и не надо ждать полнолуния чтобы завывать, а дружище? Без обид мальчишка.
(Дориан) — Врезать бы тебе, хотя это и так уже сделала природа в день твоего рождения.
(Джерси) — Мой ученик.
(Император) — Она ещё юна и неопытна в обращении с технологией разрыва метафизического мира, это не позволяет ей в полной мере реализовать свой потенциал. Даже оборудование не дает сто процентных результатов совместимости, но она прошла проверку и она будет чемпионом. В её обучении заключается твоя работа, так сделай её или седина перекрыла обзор на юное дарование? Причем она по симпатичнее, чем ты когда-то ли был. Хоть в одном пункте она надрала твой блестящий железный зад друг мой.
(Джерси) — Мой хотя бы чистый. Так и быть, попробую еще раз, но если не выйдет, малец тебе придется поделиться юной кровью для снятия стресса.
(Дориан) — Иди к Сирене и скажи ей тоже самое, тогда посмотрим, кто не сможет усидеть на месте.
(Джерси) — Язык у тебя, как и у девки твоей горяч. Уважаю. Так ты собрал нас из-за волчицы, или есть дела поважнее, а Рамон?
Император медленно болезненно встав, скрепя имплантами и костями былых дней, подошел к падшему генералу и рассмотрел уже стершиеся погоны и медали за выслуги и вклад за развитие империума. После чего похлопал по его жалким остаткам и взяв тряпку у Аизика, протер стол обсуждений и кресло, на котором он только что сидел. Затем он подошел к окну и после нескольких бросков взгляда на роскошный сад, в котором растут, в частности, его любимые вишни и яблони, произнес одну единственную фразу: