— Герцог Войлон, вы не могли бы уделить мне несколько минут.
— Конечно, Ваше Высочество, — ответил Гирос, а повернувшись к ребятам сказал: — посмотрите пока всё сами, я позже подойду.
Поскольку разговаривать в коридоре у дверей канцелярии было неудобно, Гирос предложил принцессе выйти в парк и посидеть на скамейке под деревом. Шли молча, и Гирос не мог понять, зачем он понадобился принцессе, да ещё в то время, когда все его мысли были заняты полученными документами, а вместе с ними ответственность за герцогство и обязанности перед королём. В школе боевых магов их совсем не учили управлять вассалами, а ведь это, как он понимал, значительно отличалось от командования войсками.
Наконец дошли до скамейки, хорошо прикрытой зеленью парка, но принцесса не стала садиться, а посмотрев Герону в глаза, спросила:
— Гир, скажи, я тебе нравлюсь?
Такого вопроса Гирос не ожидал. Он то и видел принцессу всего второй раз, да и не очень интересовался и толком не рассматривал её. Быстро окинув девушку внимательным взглядом, он увидел, что пред ним стоит подросток с ещё детским выражением личика, но с уже женской, достаточно хорошо оформленной фигурой. Простое облегающее платье позволяло увидеть красивую, упругую, несколько великоватую для её возраста грудь, тонкую талию и крутые бёдра. Голубые глаза девушки смотрели на него с надеждой. Нельзя было обижать этого ребёнка.
— Вы очень красивы, Ваше Высочество, — с лёгким поклоном сказал он.
— Гир! Ну почему ты такой противный?! — возмутилась принцесса. — Я же просила тебя без всяких «высочеств». Я для тебя просто Лиззи. И вообще, говори со мной, как с обычной девушкой.
— Хорошо, — согласился Гирос, — давай сядем, Лиззи, и спокойно поговорим, — он усадил её на скамейку и продолжил. — Честно говоря, мне редко приходилось общаться с девушками. Я всё время посвящал учёбе и мне было не до них. Да и сейчас у меня полно забот. Надо ехать в своё герцогство и разбираться на месте, что там происходит.
— И когда ты собираешься уезжать?
— Как только получу направление на службу, сразу начну собираться. Думаю, дней через пять покину дворец. А почему это тебя так волнует?
— Если я действительно тебе нравлюсь, то мы могли бы дать друг другу обет, и я бы ждала тебя, как рыцаря, ушедшего на войну.
— Лиззи, ты просто романтичная девочка, — с улыбкой произнёс Гирос. — Начиталась любовных романов и решила, что и у тебя так же должно быть. Неужели ты настолько влюблена в меня, что готова несколько лет ждать? Ты же только вчера впервые увидела меня.
— Зато я много о тебе слышала. Девчонки рассказывали, какой ты добрый, смелый и никогда не делаешь зла другим. Ты очень сильный маг, но не обращал внимания на насмешки глупцов, которые учились с тобой и не наказывал их. А как смело бросился наперерез взбесившемуся коню и спас маленькую девочку, оказавшуюся у него на пути. Это ведь было?
— Ну было, и что из этого?
— А вчера, увидев тебя, такого красивого, мужественного я… Ну мне показалось, что… Ну, если ты тоже… В общем, мне стоит тебя ждать.
— Ясно, — понимающе улыбнулся Гирос. — Лиззи ты хорошая девочка, добрая, романтичная! Видишь, я разговариваю с тобой не как с принцессой, а как с подружкой. Но мы очень плохо друг друга знаем, а мне предстоит надолго покинуть столицу. Я не думаю, что нам стоит давать друг другу обет. Зато теперь я знаю, что во дворце у меня есть хороший и надёжный друг! Я тоже буду помнить и думать о тебе. Но жизнь очень сложная, и мы только вступаем в неё. У тебя есть ещё около трёх лет, до того, как заговорят о твоём замужестве. Надеюсь, до этого времени мы сможем увидеть, понять и разобраться в своих чувствах. Ты согласна?
Принцесса долго молчала, переваривая сказанное им, а потом кивнула головой.
— Я всё время буду мечтать о тебе, — сказала она, — надеюсь, ты скоро вернёшься.
Она поднялась со скамейки и новоявленный герцог довёл принцессу до её гувернантки, которая стояла поодаль, изображая полную незаинтересованность, но явно старалась подслушать их разговор. Гирос посмотрел леди Хандр в глаза и, после короткого заклинания, был уверен, что она уже не помнит ни единого слова, сказанного ими. Он не хотел, чтобы девичьи мечты стали предметом дворцовых сплетен. Раскланявшись в соответствии с этикетом, они расстались.