— Она выросла и уехала в столицу, — вытирая слёзы, начала рассказывать Тати. — Там вышла замуж за сына лавочника. Граф Войцев дал ей денег на хорошее приданое и они живут счастливо с двумя детишками.
— Ну, так ты решил, в какой комнате будешь жить? — спросил заглянувший Сид.
— Знаешь, прикажи подготовить мне ближайшую к спальне родителей гостевую комнату. Я пока хочу оставить обе комнаты нетронутыми. Посижу там на досуге, повспоминаю детство.
Дядя Сид кивнул и оставил их наедине. Гирос и мама Тати долго общались друг с другом, каждому хотелось многое и рассказать, и выслушать. Они совсем потеряли счёт времени и, возможно, так бы и просидели до утра, если б не мальчишка, присланный графом. Он заглянул поинтересоваться, где их светлость изволит отужинать, может в зале или прикажут принести сюда.
— Иди-иди, поужинай с Сидом, ему будет приятно, а мне еду сюда приносят, — встрепенувшись, посоветовала мама Тати. — У нас ещё будет время продолжить разговор.
Гирос, как послушный мальчик, последовал указанию кормилицы. Но поужинать спокойно им не дали. Когда только подавали первое блюдо, вдруг засветился портал и в обеденный зал вошли два друга детства герцога, они же его новые вассалы — Борин и Гаран.
— Добрый вечер, господа! — произнёс Борин и оба графа склонились в почтительном поклоне.
— Извините, что не вовремя, — продолжил Дипот, — мы не знали, что вы так поздно ужинаете. Мы с Гараном уже поели, он пригласил меня к себе. Вот теперь решили навестить вас. У нас возникло много вопросов по выплатам в казну.
— Здравствуйте, ребята! — ответил Гирос. — Садитесь за стол и без всяких церемоний, пожалуйста. Я понял, что вы уже сыты, но надеюсь, от бокала хорошего вина не откажетесь, а заодно и поговорим. Тем более, что в вопросе податей, пожалуй, никто из нас лучше Графа Войцева не разбирается.
Долго уговаривать парней не пришлось, они уселись за стол, наполнили себе кубки из графина, стоящего на столе. После этого Борин, отпив немного вина и оценив его качество, продолжил разговор о податях его графства:
— Я сегодня первым делом попытался разобраться в каком состоянии моя казна. Управляющий, назначенный их сиятельством графом Войцевым, сообщил мне, что почти все доходы графства направлялись в королевскую казну, за исключением денег, необходимых на содержание замка и выплаты жалованья управляющему и слугам. Я тут же связался с Гараном и оказалось, что в его графстве происходило тоже самое.
— Да, Борин, — подтвердил Гирос, — тоже самое происходило и во всём герцогстве в целом: владения, которыми управляли их законные хозяева, платили три десятины, а те, владельцы которых погибли во время переворота, отдавали практически все доходы.
— Гирос, ты представляешь, какие деньжищи получал король с наших земель! — возмутился Гаран. — А мне приходилось выпрашивать, как нищему, лишний комплект белья, объясняя, зачем он мне нужен.
— Да, я понимаю, но что ты предлагаешь делать? Потребовать всё обратно или начать войну с королём? Я вообще удивлён, что он сейчас вернул нам владения, ведь до последнего дня нам не было известно, кто мы.
— Да он просто не нашёл другого выхода! — воскликнул Борин. — Король прекрасно понимал, что мы всё равно узнаем и потребуем своё, так лучше сделать нам подарок на окончание учёбы.
— Ещё раз говорю, что ты прав, но не слышу предложения, — остановил его Гирос. — Собираем войско и идём против короля с требованием: «Отдай наши деньги!»?
Оба графа опустили головы, но промолчали.
— Не слышу ответа. Так значит, пока мы продолжаем служить королю и выполнять его указы. Только платить теперь будем три десятины, как по закону. Вот лучше посоветуй мне, что делать с тем графством, в котором до сих пор нет хозяина? Оставлять доходы в нём? Так ведь и разворовать могут. Забирать всё себе? Тогда чем я буду отличаться от короля? Вот видишь, как просто обвинять кого-то. Может он тоже решил, что, пока мы малы, нет смысла собирать для нас богатства, когда королевство после переворота и так обнищало. Я думаю, будем пока молчать, мы ведь только начинаем входить в этот мир. Надо потихоньку учиться и разбираться, а сказать своё слово мы ещё успеем.