Глава 24
Только Гирос подошёл к покоям Аурелии, как двери распахнулись и девушка повисла у него на шее.
— Я так соскучилась по тебе, что уже не было сил ждать, — сказала девушка, целуя его в щёку.
— Да, я тоже сильно скучал по тебе. Эти дни такие насыщенные, вроде и видимся, но поговорить, пообщаться — нет возможности. Как хорошо было, когда ты сидела у меня в клетке, мы почти всю ночь могли спокойно беседовать.
— Но-но, герцог! Вы забыли, что разговариваете с принцессой? — с наигранной серьёзностью и улыбаясь ответила Аурелия.
— Извините, Ваше Высочество! Окажите честь прогуляться со мной на свежем воздухе.
— Ладно уж, на первый раз прощаю! — они оба прыснули от смеха. — И куда мы пойдем? — спросила девушка, опираясь на подставленную руку Гироса.
— Хочешь, я покажу тебе свой любимый уголок королевского парка?
— Конечно хочу, но только сейчас уже темно и мы ничего там не увидим.
— Ну… скоро взойдёт луна и там, в еe свете, всё будет очень красиво. А пока можем включить магическое зрение.
— А как это сделать? — спросила Аурелия.
— Очень легко, ты же владеешь магией. Просто повторяй за мной.
Он стал произносить слова заклинания, а девушка повторяла и вскоре воскликнула:
— Ой, как хорошо всё видно!
Так, под руку, они и направились в сторону парка, болтая о том, как она мало умеет при её отличных магических способностях. Гирос обещал научить её всему, чего ей хочется.
Но тут он вспомнил о Лиззи и спросил:
— Скажи, как там Лиззи? Тебе удалось как-то её успокоить?
— Теперь она чересчур спокойна: лицо ничего не выражает, кроме печали. Попросила выделить ей другую комнату, поменьше. Не хочет находиться в покоях отца. Говорит, что он виноват и в смерти её мамы. Я предложила ей завтра же поехать домой. Дадим карету, чтобы отвезли её к мужу, но она хочет дождаться решения суда.
— Вот уже и луна взошла. Посмотри, как всё изменилось! — стал восторгаться Гирос, отвлекая девушку от грустных мыслей. — Скоро мы дойдём до моего любимого места.
И действительно, пройдя ещё пару сотен шагов, они вышли к пруду, в котором отражался лунный диск. Сели на любимый камень Гироса, он обнял Аурелию за талию и прижал к себе. Некоторое время сидели молча, любуясь природой, слушая песни лягушек и наслаждаясь близостью друг к другу. Потом Гирос посмотрел девушке в лицо. Их взгляды встретились, а губы потянулись, медленно сошлись в нежном поцелуе и утонули в нём. Как будто пили сладкое вино и пьянели от удовольствия. Время для них остановилось, звуки исчезли. Были только он и она и радость душевного единения.
Наконец, когда воздух в лёгких закончился и они отстранились, чтобы отдышаться, Гирос сказал:
— Как мне хорошо с тобой! Знаешь, даже когда я получил первый «подарок» от тебя, во мне не было ни злости, ни ненависти. Я сразу почувствовал, что стреляла девушка и поразился её смелостью и непреклонностью. А кроме того, возникло ещё какое-то чувство, даже не могу описать словами. Может быть нежность?
— А почему ты говоришь «первый подарок»? Разве были ещё? — спросила Аурелия.
— Вот второй подарок, — он порылся во внутреннем кармане своего камзола и вынул обрывок розовой ленточки.
— Ой, это же моя ленточка, я случайно порвала, когда второпях складывала вещи, уходя из Форена. Ох, как же я тебя ненавидела тогда! Считала предателем. Я же и подумать не могла, что ты не знаешь, кто убил твоих родителей.
— Ненависть твою я чувствовал, но почему-то не сердился. Третий «подарок» мне отдала Лиззи — это стрела, которой ты ранила её в плечо.
— Бедная девочка, — вздохнула Аурелия, — тогда она не за что пострадала. Говорят, ты смог её спасти.
— Да, но в тот момент я тебя зауважал. Наплетено было всё неправильно, но работало! Сделай я небольшую ошибку — не спас бы её.
— Слушай! — глаза у девушки округлились от страха. — Я сейчас подумала, что если бы тогда убила тебя, как бы смогла жить после этого? Ты же мне нужен!
Гирос улыбнулся такому искреннему проявлению чувств и ласково ответил:
— Но я жив и рядом с тобой, моя Аури! Знаешь, уже поздно, пошли спать, да и твоя мама, наверное, заждалась свою дочку с первого свидания. Кстати, она сегодня сказала, что когда рядом нет посторонних, могу обращаться к ней по имени. Ты не знаешь, почему?