Годдард бросил взгляд на экран и прогнусавил:
— Валлек.
Это слово ничего не говорило Трапнелу, но на экране появилась картина. Они видели блестяще расцвеченный пейзаж. На переднем плане вытянулся город: стены, башни, поля с неправдоподобно зеленой растительностью — все сияло золотым блеском. Архитектура города была чужая.
Трапнел быстро оценил и отметил сцену.
Картина города сменилась новой панорамой: пустынная местность. Небо — золотое, сгущающееся до оранжевого, земля внизу — коричневая. Растительности никакой — растрескавшаяся почва и торчащие из нее гребни скал. На горизонте — горная цепь.
Изображение пустыни сдвинулось к одной из гор. Склон пересекал утес, украшенный резьбой, инкрустацией из металла и драгоценных камней, так что он сверкал под желтым небом.
— Храм Орма, — указал Годдард.
Затем были другие сцены, среди них расселина, где каменные стены были украшены фресками. Пока они внимательно смотрели передачу, Годдард снабжал ее короткими замечаниями.
Наконец он выключил обозрение.
— Таково положение. Валлек сегодня лежит в точке Шестого сектора — но это радиоактивный пепел.
— «Н»-война? Я не понимаю. Это выглядело на уровне феодальной цивилизации.
— Ты видел в расщепленном времени, — ответил Годдард. — С того времени будущее становится сомнительным. Короче говоря, с этого времени жрецами Червя была объявлена священная война — их оракул сделал пророчество, которое помогло разбить Кор-Кинга города Ланаскол. Через 10 лет их теократия распалась, уступив дорогу завоевателю с юга. Он основал направление, из которого лет через двести развилась технократия. Через пятьсот лет она превратила Валлек в пепел. Жрецы Червя не начнут этой войны — если мы поможем.
— Как мы будем действовать? Через оракула? Но дело в том, что их оракул — всегда дурак и никогда долго не живет. Когда он умирает, жрецы приступают к поискам, которые всегда идут вокруг Валлека» Они должны найти ребенка-идиота, мужского пола, родившегося как раз в момент смерти оракула. Ребенок обязательно должен быть полностью безмозглым...
— Но должен же он выговаривать слова, которые ему подскажет какой-нибудь жрец...
— Вроде бы да, — согласился Годдард, — но луч-разведчик открыл, что это не так. Когда жрецам нужно пророчество, они сажают оракула в кресло — глядеть на так называемого «Гуляющего Червя» и оставляют там на ночь. Когда они приходят за ним, он говорит отличным, разумным языком — хотя обычно издает нечленораздельные звуки. Вход к «Гуляющему Червю» строго охраняется, так что мы не можем обнаружить метода мошенничества. Но ЦАТ сказал, что дело тут не только во вмешательстве какого-либо жреца. И сейчас он, оракул, не должен дать никакого военного пророчества.
— А как мы можем быть уверены, что наш южный завоеватель в конце концов так или иначе не возьмет верх?
— ЦАТ сказал — нет. Если Ланаскол будет продолжать существовать как сильная власть, развитие высокой цивилизации пойдет совершенно другим путем. Понятно ли тебе преимущество оракула— идиота?
— Вы думаете, им занимались? Вполне достаточно простых звуков. Может, его заменяли?
— Это тебе и придется выяснить. ЦАТ сказал, что в него вложили неправильную информацию и наш человек никогда не вернется.
— Но... — Трапнел вздрогнул.
— Вот именно — но! Это раскрылось только тогда, когда ЦАТ выдал официальную еженедельную сводку. Поднялась тревога, и мы нашли искаженную пленку.
— Легко выяснить, кто имел доступ...
— Искажение было на обратной стороне разведывательных пленок, — так сообщил ЦАТ.
— Здорово! У нас там есть постоянный агент?
— Естественно. ЦАТ начал проверку в этом направлении. Ясно, что вмешался кто-то еще.
— Но этого же не может быть!
Трапнел чувствовал себя так, как если бы зеленый ковер под его ногами вдруг обругал его. Он всю жизнь верил фактам...
— Мы нажали на ЦАТ, чтобы он ответил. Он не сказал ни да, ни нет, а сослался на недостаток информации. Так что перед нами два варианта: первый — в нашей Службе есть изменник, второй — что мы просто ничего не можем сделать на этой линии. В конце концов, Галактика слишком велика для любой империи, конфедерации или еще чего-нибудь в этом роде. Здесь запросто может быть и другая Служба. До сих пор нам везло, мы с такими не встречались.
— Но зачем исказили рапорт?
— Могло быть несколько причин: мы можем быть под наблюдением, мы желаем спасти Валлек, а другие, может быть, не хотят этого и могут подставить нам ногу, чтобы испытать нас.