Сквозь занавес брызг Джефф разглядел Кэйт. Она оставила берег и не без труда пробивалась сквозь бушующий прибой им навстречу. Джефф хотел крикнуть, чтобы она шла назад, но осекся. Кэйт Валера была упрямой женщиной, а он нес ее дочь. Даже если она и услышит, Джефф не сомневался: она его не послушает.
Глубина постепенно уменьшалась, но прилив не ослабевал. Наконец Джефф почувствовал под ногами пляжный песок. Кэйт почти добралась до них. Она протянула руки, чтобы подхватить Флэннери, но тут волна коварно ударила ее сбоку, сбила с ног и бросила ему навстречу.
Джефф был не в состоянии подхватить и ее. Он лишь постарался удержать равновесие, когда она врезалась в него и начала падать.
— Держись за меня! — закричал он, перекрывая рев прибоя. Кэйт ухватилась за его ноги, и он, шатаясь, пошел из воды, таща ее за собой.
Джефф не сразу осознал, что они спасены, что все они на теплом мокром песке. Все еще сжимая записную книжку, Флэннери отпустила его шею и легко соскользнула к его ногам. Эллен, дрожа, висела у него за спиной. Он расцепил ее руки и осторожно поставил дочь на песок.
Кэйт растянулась у воды. Ее парик сбился в сторону, грим размазался. Мокрые клоунские одежды печально обвисли. Она выглядела настолько нелепо, что Джефф засмеялся бы, если бы не серьезность ситуации.
— Флэннери Валера, сию минуту пойди сюда! — Кэйт приняла сидячее положение, от взгляда повеяло холодом. Ее рыжеволосая дочь подошла к ней, потупив взор и прижимая записную книжку к груди.
— Что это за выходка? — накинулась на нее Кэйт. — Сказано было: с кухни ни шагу. Вот погоди, вернемся домой, и я с тобой поговорю по-другому!
— О, пожалуйста, не наказывайте Флэннери! — Эллен, как вспугнутая желтая бабочка, бросилась между ними. — Это моя вина. Это я попросила ее отвести меня на утес. Поначалу она отказывалась, но я ее упросила…
— Зачем? — Джефф положил руку на плечо дочери и повернул ее лицом к себе. — Зачем, черт возьми, тебе понадобилось лезть на этот опасный утес?
В бархатных глазах Эллен было такое выражение, которого Джефф никогда прежде не видел, — выражение чистого искреннего восхищения.
— Флэннери рассказала мне о русалках. Она говорит, если сесть на утес и слушать изо всех сил, иногда можно услышать их пение…
— Эллен! — Джефф уныло вздохнул. — Ты же знаешь, что это чепуха. Русалок не существу…
— Но, папа, это не так! — Маленькое тело Эллен сотрясалось от сознания своей правоты. — Они существуют! И я услышала их с утеса! Я ужасно старалась — и услышала их пение!
Кэйт с несчастным видом тащилась вверх по дюне. Все, чего ей сейчас хотелось, — это плюхнуться в джип, добраться до дома, принять долгий, бесконечно долгий освежающий душ — и пригвоздить шкуру своей не в меру изобретательной дочери к стене гостиной.
Весь день был сплошной чередой невезения, но по сравнению с поступком Флэннери все это меркнет. Нельзя отрицать: ей самой нравится развивать у дочки изобретательность и поощрять полет фантазии. Но теперь фантазия Флэннери перешла рамки дозволенного и подвергла ее и другого ребенка опасности…
— У вас все в порядке? — Джефф Пэрриш смотрел через плечо своим обычным покровительственным взглядом.
Чтобы избежать этого взгляда, Кэйт споткнулась, переходя через гребень дюны. Снизу ей стали видны его массивные плечи, мощный торс и крепкие стройные ноги. Может, Джефферсон Пэрриш III и зануда, каких мало, но мускулатура у него потрясающая.
— Все отлично, — отозвалась она, сдувая мошку с лица. — Помогите мне дойти до машины, я поскорей доберусь домой и постараюсь забыть весь этот кошмарный день!
— Вам не обязательно было лезть в воду, — сказал он. — Нетрудно было догадаться, что произойдет с вашим костюмом при таком прибое.
— Я не думала об этом, — отрезала Кэйт. — Меня волновала судьба моей дочери — и вашей тоже. Кстати, о наших детях — вы их видите?
— Они уже за холмом. У них все в порядке.
— Если не считать того, что Флэннери, вероятно, сейчас по новой забивает голову Эллен всякими небылицами… О, я видела, какое у вас стало выражение лица, когда Эллен сказала, что слышала русалок.
— Идите сюда. — Джефф взял ее за руку и помог забраться на гребень дюны. — Хочу поговорить с вами, не выворачивая шею, — объяснил он.
— Так говорите. — Взгляд Кэйт изобразил безразличие. — Хотя что вы можете сказать нового?
— Я надеялся, ваше остроумие смыло в океан.