Рядом с ней стоял мужчина и, прежде чем она успела остановиться, она ощутила, как слова сами спадают с ее губ:
— Как вы думаете, он действительно любил ее? — Мужчина повернул голову, чтобы взглянуть на нее, и на его лице появилась теплая улыбка. — Это странно видеть их такими — настоящими. Я имею в виду, мы все слышали эти истории, но они всегда кажутся повествующими о похоти или грехе, но никогда о любви. Люди всегда, кажется, стараются избежать этой части, но видя эти фотографии, я задаюсь вопросом: как это было в реальности, если они были действительно влюблены, несмотря на то, что все говорят?
— Он действительно был влюблен в нее. — Сказал мужчина. Должно быть, ему было за сорок, потому что призраки его улыбок начали собираться вокруг глаз, но в его волосах все еще не было никаких признаков льда. — На самом деле, — продолжил он. — Он любил ее так сильно, что, когда она умерла, его разум сломался. Когда они нашли его в ту ночь с умирающими цветами в волосах и золотой девочкой на руках, пелена застелила его глаза, а в его голове разразилась буря. После этого он провел семь месяцев в психиатрической больнице.
— Ох, — произнесла Тереза и свела вместе брови. Небольшой порез украшал ее нижнюю губу, и мужчина задался вопросом: было ли это от кулака или от поцелуя. — Что с ним произошло потом? — Спросила она, заправляя прядь волос за ухо.
— Я не уверен, но думаю, он переехал в Париж. — Ответил он, поправляя очки на носу. Девушка смотрела на три фотографии, на большие улыбки и свежую краску, и вдруг ей показалось, что она их знает, как будто она была там, чтобы увидеть все это.
— Разве он смог когда-нибудь снова найти любовь? — Спросила она, а кристалл меланхолии формировался в ее груди. Она могла слышать эту историю тысячу раз, но теперь она осознала, что никогда не слышала концовку.
— О, да, — ответил мужчина и улыбнулся ей. — Много раз. — Его глаза следовали за ее глазами, и, пока они плавали в серых оттенках фотографий, он позволил концу истории дрожать на его губах. — Сначала он нашел это с девушкой, чья кожа была кофе, поцелованным сливочными губами молока. Затем он нашел это с мальчиком, в сердце которого была поэзия, а ураган в глазах. Его любовь к ним горела ярко, но почему-то пламя всегда, казалось, тонуло в зимних штормах, но затем он, наконец, встретил мальчика с закатами в его сердце и луной в его разуме, мальчика, который заставил его почувствовать, что он снова стал частью вселенной, и который обещал оставаться рядом с ним, пока не взорвется последняя звезда.
Когда последние слова исчезли, они стояли в тишине, их глаза плавали в истории любви напротив них. Приглушенные голоса окружающих людей исчезли в картинах на стенах, и в тихих комнатах отразился звук ее мыслей. Она хотела спросить его, все ли они вместе, но потом вспомнила, что звезды все еще сияют, и вместо этого девушка задала ему другой вопрос.
— Вы знали его? — Когда слова покинули ее рот, она побоялась, что они разрушат тишину, но они были легкими и мягкими, и, когда он взглянул на нее, она поняла, что никакие слова никогда не могут быть достаточно жесткими, чтобы нарушить ее.
— Нет, не знал. — Сказал мужчина. — Это все есть в брошюре. Вот, посмотри. — Он протянул одну ей. Небольшая часть первого изображения завибрировала на обложке, а над ней висело название инсталляции, как будто с каким-то изысканным секретом.
— «Для А.» — Она попробовала это имя на губах и почувствовала, как будто из них упала капля меда. Маленькие звезды предвкушения горели на ее коже, когда она открыла ее, и увидела лишь небольшой абзац, который гласил:
«Гарри Э.С. — всемирно известный художник, наиболее известный по своим фотографиям из коллекции «Для А.» Эти три фотографии путешествовали по миру, появлялись в таких музеях как: «The MoMA», «Tate modern» и «Центр Жоржа Пампиду». Однако художник попросил, чтобы фотографии каждые четыре года возвращались к город, откуда они были взяты, чтобы напоминать миру о нерассказанной истории за их спиной. Сейчас художник замужем и живет в Шотландии со своим мужем и тремя детьми.»
Здесь же располагалась и его фотография: мужчина с ямочками и теплыми зелеными глазами, на которые она смотрела всего несколько минут назад.
— Это вы. — Прошептала Тереза, но он уже ушел. Следом девушка улыбнулась, потому что она знала.
========== FOR YOU. ==========
Что чувствовала мать Аделаиды, когда узнала о романе между дочерью и своим любовником; и что с ней случилось потом?
Корни цветущей вишни заскрипели, а ее ветви стучали по окну. Стекло дрогнуло от этого прикосновения и при каждом таком ударе оно издавало мелодичный плач, эхом отражающийся в голове темноволосой женщины. Холод от пола просочился в ее кости и теперь даже слезы на ее щеках превращались в лед. Белое облако поднялось с ее губ, и сквозь остекленевшие глаза она увидела пять открыток. Они лежали перед ней, израненные и грязные, рассказывая историю любви, которую она никогда не хотела читать. Но она прочла, она прочла. И теперь эти слова были так глубоко врезаны в нее, что она боялась, что шрамы никогда не исчезнут.
Ветви бились об окно, а ее сердце билось об алмазы в ее груди. Оно билось, билось и билось, пока стены из них сломались. Когда дерево вишневого цвета упало, разбитое стекло рассыпалось по полу в комнате Аделаиды вместе с алмазами, которые когда-то украшали сундук с сокровищами ее матери. Три дня спустя, когда букет гнилых цветов упал с губ женщины-полицейского, Эбигейл Наварра наклонилась, подняла алмазы и вонзила их так глубоко в свое сердце, что никто никогда не сможет сломать их снова. Она когда-нибудь видела его снова? Нет, но дети ее пасынка видели его между страницами своих книг по истории искусств.
Что случилось с друзьями Аделаиды, когда они узнали о ее смерти?
Это выглядело так, словно дерево ивы плачет. Капли дождя падали с ее ветвей, как слезы с их глаз, и когда они приземлились, они были коричневого цвета от грязи, заменивший некогда такую зеленую траву. Под деревом стояло три человека, о которых мы уже так много знаем. Они смотрели на школьный двор. Было пусто, все остальные искали убежища от неумолимого дождя, но они стояли там, чувствуя, как дождь стекает по их позвоночникам.
— Я знала, что это было прощание. — Лея сказала. — Я просто не знала, что последнее. — Ее слова были дождем, а ее разум был серым небом, тяжелым от слез. Киран обнял ее и притянул к себе ближе.
— Никто из нас не знал, даже она. — Сказал он с грустью, стекающей с его голоса. Лея дрожала в его руках, медленно задыхаясь от скорби. Ее щеки были мокрыми, но она не знала, было ли это от дождя или от ее слез. В некотором смысле было уместно, что погода отражала их эмоции, как будто сама природа скорбела.
— Как же нам повезло так? — Спросил Лейт, звездная пыль была на его губах. Он отошел от остальных, только остановившись, когда достиг ствола дерева. Он поднял руку, чувствуя грубую кору под пальцами, прежде чем сказать: — Как же нам так повезло, что мы полюбили ее? — И вонзил перочинный нож в плоть дерева. Той весной ива стояла зеленая, с сердцем, вырезанным глубоко в стволе.
Что случилось с Фрэнсисом, стариком, который владел теплицей?
Гроза бушевала за окном, и его суставы застонали, когда он лег на кровать. Дом, который когда-то вибрировал от звука детей, теперь стоял тихо, радости прошлых лет эхом отдавались в пустых комнатах. Все его дети выросли, и теперь старик остался один, больше, чем когда-либо. Он натянул одеяло на свое старое тело, и его добрые глаза упали на фотографию на тумбочке. Это было сделано шестьдесят лет назад, в день его свадьбы. Его руки были обвиты вокруг его жены, скрывая маленький бугорок, который начинал формироваться под ее платьем. Они оба улыбались, их глаза светились нежностью, которая окрашивала их брак в теплый желтый цвет.