Вынырнув из-за спины великана, командир что-то проорал на своём диком языке и оставшиеся несколько выживших восточан, отделились от группы вокруг асеста и бросились прочь, за беглецами.
Затем метнув убийственный взгляд на инквизитора, срывающимся голосом, на ломаном ресакском, проорал:
- Убить его!
Работорговцы бросились в атаку. С каждым ударом сердца, они были всё ближе и ближе. Поддержки от Идаволла не последовало.
Закрыв глаза, Дум сконцентрировался на окружающем мире: письмена, нанесённые на тело, обдало жаром - небольшие струйки дыма стали исходить от его тела. Вся территория лагеря была покрыта первозданной стихией огня. «Ухватившись» за неё, он перенаправил энергию в свой меч, усмирив огонь пожара. Клинок объяло струящимися потоками пламени. Неудержимая стихия, так и стремилась разлиться и испепелить всё вокруг на своём пути.
Отведя меч в сторону остриём к земле, Марагвейн слегка пригнул колени. Крутанув клинком перед собой, отставив ногу в сторону и очертив на земле носком полукруг, он развернулся на месте совершив размашистый горизонтальный удар с разворотом. Это движение, сопровождаемое свирепым потоком пламени, превратило инквизитора в настоящий огненный вихрь.
Пламя захватывало всё окружающее пространство – над лагерем разлетелись вопли страха и боли, сопровождаемые запахом палёной плоти и гари. Хоть таинство и выглядело эффектно, оно не было достаточно смертоносным. Скорее устрашающим. Часть наёмников всё же выжила после атаки.
Асест переменил стойку, готовясь к новой атаке, как вдруг, внезапный удар в плечо заставил его пошатнуться – сильная боль и слабость начали распространяться по руке. Меч вывалился из ослабевших пальцев на землю.
Взгляд скользнул по руке и остановился на арбалетном болте, что торчал из наплечника.
Один из работорговцев торжествующе гогоча и улюлюкая, двинулся на инквизитора, занося боевой молот для удара. На обгорелом бородатом лице наёмника, красовалась жуткая гримаса торжествующего ликования.
- НЕТ! – разрывая ночную тишину, яростно проорал темнокожий наёмник, - Яд убьёт его!
В этот самый момент, Дум почувствовал, как его бросило в жар. Голова потяжелела. Переведя взгляд на великана, он увидел, что тот сжимает в руках самострел. Дышать стало тяжело и от ног стало распространяться чувство онемения. Наклонившись, он попытался поднять меч здоровой рукой, но ноги предательски подкосились, а пальцы не хотели слушаться. Чувство реальности начало предательски изменять ему и против своей воли, ноги подкосились и асест опустился на колено.
Командир вастаков яростно плюясь, что-то орал на темнокожего наёмника. Похоже, что тот всё же исполнял роль офицера отряда.
Опустив арбалет, великан что-то недовольно буркнул командиру и сплюнув ему под ноги, двинулся в сторону инквизитора. Поравнявшись с бородачом, который всё ещё стоял возле Марагвейна, он метнул в него убийственный взгляд.
- Отойди! – холодно произнёс он.
Вблизи Дум вдруг понял, что наёмник говорил с небольшим акцентом.
Солдат виновато взглянул на офицера и молча кивнув, отступил в сторону. В это же мгновение, рядом оказался лидер работорговцев. Маленький толстяк, сжимал маленький кривой кинжал. Его узкие тёмные глаза с яростью буравили инквизитора.
Темнокожий с отвращением оттолкнул командира, переместив ярость того с асеста на себя.
- Я сказал, он умрёт от яда! – его широкие ноздри раздувались, как у быка.
Инквизитор внимательно посмотрел на арбалетчика. Остальные выжившие работорговцы тоже столпились вокруг. Выжило четыре человека, если считать командование. Потрясающий результат, но кажется это всё-таки был конец.
Заметив взгляд инквизитора, офицер улыбнулся ему своей белоснежной улыбкой, которая почему-то показалась Думу весьма доброжелательной. Да и в глазах у великана читалась какая-то странная палитра чувств. Возможно, будь он не отравлен ядом, то смог бы понять истинный смысл его намерений.
- О-о-о, теперь я вижу, что это не простой шлем. Парни, перед нами воин из Асеса! – темнокожий офицер торжествующе развел руки в стороны осматривая остатки отряда. Хоть выжившие не разделяли его позитивного настроя, однако всё равно начали перешептываться между собой.
Опустившись возле асеста на колени, он потянулся к его маске. Здоровая рука инквизитора инстинктивно сжалась на запястье офицера. Первоначальное удивление, резко сменилось гримасой боли, но внешне стрелок попытался оставаться спокойным.