В это время в СМИ (видимо не без помощи Удугова) просочился слух, будто липецкие омоновцы и дагестанские милиционеры вырезаны подчистую. Сенсационные новости одна страшнее другой поставили всю страну с ног на голову. Особенно досталось начальнику липецкого ОМОНа подполковнику милиции Григорию Душкину. "Ты тут в своем кабинете штаны сука протираешь, а моего сына в Дагестане убивают!" - орали в трубку разгневанные родственники. А Душкину и сказать было нечего: сам ничего не знал. По какому-то наитию набрал номер Новолакского РОВД - и вдруг на том конце ответили! "Дежурный слушает", - сказал кто-то с характерным акцентом. "Сковородин у вас? - спросил Душкин, вытирая со лба нервный пот, - Пригласи к трубочке, дорогой, очень надо".
Сковородин по телефону доложил, что у него несколько раненых и один убитый. Пропал без вести врач Эдурад Белан***. "Ты там держись, Сережа. Что родственникам передать?" - "Передайте, все будет нормально".
Так уже похороненный липецкий ОМОН был реанимирован.
А в штабах, как и в случае с Ботлихом, начиналась паника. Вдруг сорвался всегда выдержанный Владимир Рушайло, за последние дни растерявший немало нервных клеток.
Вспоминает генерал-полковник Вячеслав Овчинников:
Когда их заблокировали, генерал Зубов, первый замминистра, мне говорит: 'А-а, вы там бросили наш липецкий ОМОН, люди гибнут!'. Там было по-моему, 26 человек. А меня министр на связь вызывает. Я ему докладываю 'Я прибыл, нахожусь в Баташюрте'. - 'Это дело вашей чести и совести, если вы не спасете мне липецкий ОМОН, я с вас спрошу'****. - 'Подождите, я что его в такую ситуацию определил? Нет. Сейчас ситуация уже совершенно другая. Как я могу вам гарантировать, что я их спасу?'. - 'Меня это не интересует!'.
Ну, мы бросили туда бронегруппу. У нас подбили танк, два БТРа, зенитку уничтожили с экипажем, человек пятнадцать мы потеряли. Я ему докладываю: 'Вы понимаете, я туда сколько угодно могу людей бросать'. Это Hоволакское находится как бы в ущелье, там Дучи рядышком, одна дорога ведет туда, больше никак не попасть туда. Они поставили гранатометчика - все в упор расстреливает, что движется. Невозможно ничего сделать. Министр: 'Меня это не интересует'.
В этом моменте Овчинников искренен: людей действительно "бросали" в Новолакское как камни в воду - без разведки и малыми группами. По старому ботлихскому принципу "Действуй, лейтенант!" Генералы, правда, были другие, но приказы отдавались те же.
Утром 5 августа со стороны Дучи в Новолакское выдвинулись два "бэтэра" и "зушка" верхом на грузовике. В группе - человек тридцать. Боевики встретили калачевцев у входа в ущелье, хладнокровно расстреляли из гранатометов. Из-под огня успел вырваться только один БТР - другой, плюс зенитная установка были сожжены. На помощь калачевцам поспешили две "коробочки" с мотострелками и два приданных Т-62 из 93-го полка. А навстречу уже потоком шли беженцы…
Машина капитана Панева, не доезжая до селения ста метров, первой вступила в бой. Танкисты заняли позицию на дороге, ведущей в Новолакское. Второй танк, где командиром был лейтенант Козин, обосновался правее метрах в семиста от окраины. Боевики "сели" сверху, на склонах горы, били из пулеметов и СВД по триплексам, не давая высунуться - под их прикрытием к танку подбирались гранатометчики.
- Сдавай направо, съезжай с дороги и по полю - к деревне, - отдал приказ лейтенант Козин механику-водителю рядовому Калугину.
Танк Козина маневрировал, "работал по зеленке"
- Цель - снайпер, - коротко отдал приказ офицер. Он знал, что за ними идет пехота. И следующим снарядом снесло чердак одного из крайних домов. До селения оставалось не больше пятидесяти метров. Заряжающий, прильнув к зенитному пулемету, срезал расчет СПГ.
- Вниз по лощине! - крикнул Козин по ВПУ.
И в ту же секунду - клочья земли, от взрыва с воем взлетевшие вверх, огромная воронка на том месте, где только что проехал танк. Гранатометчики и расчет невидимой безоткатки бульдогами вцепились в танк. Спасение - в скорости и маневре. Стреляя на ходу, Т-62 стал выбираться на дорогу. Стрелки часов отстегнули еще один час боя. Все смешалось от дымовой завесы и взрывов, сплющивших землю и небо. Герасименко, ведший огонь из зенитного пулемета на башне, успел заметить огненную стрелу, метнувшуюся наперерез. Ракета из ПТУРа угодила в лобовую броню. Герасименко опалило лицо, наводчику осколками посекло ноги. Козин приказал всем выбираться из подбитой машины: оставаться внутри больше не имело смысла.
- Дуйте в тыл, я у пулемета! - крикнул Козин своему экипажу, - Машину не оставлю!
Подошедший БТР забрал раненых. Козину тоже кричали, чтобы уходил, что его прикроют, но он не оборачиваясь, стрелял и стрелял из ДШК. Он, наверное, тогда чувствовал себя очень сильным. Он и умер так же - весело и зло. Его нашли десять дней спустя возле танка, от которого он не захотел уйти. Эх, Леша, Леша… не умирать надо было геройской смертью, а жить - и побеждать.
Несмотря на все неудачи, постоянное давление на боевиков со стороны Дучи заставляло их держать здесь значительные силы, не позволяя сосредоточиться на уничтожении блокированных в райцентре милиционеров.