— Так, — сказала ошеломленная Ширли, когда Кайли затихла и только всхлипывала в трубке, — так, почему я впервые об этом слышу?!
Она имела в виду конечно же авантюру с «Лавандой». Про болезнь Глэдис она знала давно — с того же дня, что и сама Кайли.
— Потому что мне было стыдно тебе признаться, — пробормотала Кайли и потянулась за салфеткой — черт с ними, с синицами, высморкаться надо.
— И правильно! — рявкнула лучшая подружка тоном, очень похожим на сегодняшний тон Элсона. — Потому что отговорила бы! Это чудовищная глупость! Ты там совсем помешалась без меня!
— Я не помешалась.
— Помешалась. С катушек съехала. Сбрендила. Как еще это называется? Кем надо быть, чтобы так кошмарно вляпаться? И чего ты добилась? Неужели было неясно, что тебя быстро поймают?
— Я так не думала.
— Ладно. — В трубке послышался протяжный легкий свист — кажется, Ширли выдохнула сквозь зубы. — Сиди там, ничего не делай. Я сейчас приеду.
Кайли даже сморкаться перестала.
— Ты что, в Нью-Йорке?!
— Балда. Я за тридевять земель. Но к завтрашнему утру я буду в Нью-Йорке — и мы что-нибудь…
И тут Кайли осенило. Озарило. Так, наверное, было с яблоком и этим законом всемирного тяготения… впрочем, черт бы с ним, с законом! Идея была такой ослепительной, что Кайли уронила трубку, продолжавшую что-то неразборчиво пищать голосом Ширли, бросилась в прихожую, схватила сумочку и вывалила ее содержимое прямо на пол. Раскатились ручки, упрыгал под тумбочку блистер с таблетками от головной боли. Кайли перебирала бумажки, носовые платки, перетряхнула записную книжку, отшвырнула в сторону какой-то рекламный проспект… Вот. Вот она.
Сегодня утром, сгребая со стола свои бумажки и запихивая их в сумочку как попало, Кайли сгребла и ее — визитку Саймона Крафта. Впрочем, если бы даже не взяла, то найти его телефон — никаких проблем. На флешке хранился файл с контактами представителей «Филадельфии текникс».
Едва не поскользнувшись, Кайли кинулась обратно на кухню. Мобильный телефон молчал — видимо, закончились деньги и голос Ширли пропал из трубки. Все равно, ее приезд ничего бы не решил. Ширли — не миллионерша, которая может добыть сорок тысяч, лишь едва прищелкнув пальцами. Она прилетит, сядет рядом с ней, Кайли, и начнет теребить ее, устраивать мозговой штурм. А что тут штурмовать? Всего-то нужен человек, который даст эти сорок тысяч.
Кайли взяла трубку домашнего телефона и набрала номер Саймона Крафта. Тот тоже долго не отвечал — вряд ли спит в такое время, но вполне может просто не реагировать, когда ему звонят с незнакомых номеров. Нет, повезло.
— Слушаю.
— Мистер Крафт, — заговорила Кайли торопливо, тут же вцепилась кончиками пальцев в край стола и заставила себя говорить медленнее, — это Кайли Уильямс, секретарша Дэвида Элсона.
— А! Мы, кажется, закончили с «Лавандой» все дела. Я ничего не подписывал, и если вы хотите предъявить мне иск…
— Никакого иска, мистер Крафт. Я по личному вопросу. Ваше предложение все еще в силе?
Он помолчал, потом переспросил:
— Предложение поужинать? Или я вас неправильно понял?
— Именно оно. Я его принимаю. Прямо сейчас. У вас, если можно.
Крафт хмыкнул.
— Вы меня удивили. Что ж, тем интереснее это будет. А как же ваш жених и начальник?
— Жениха у меня нет. Начальника теперь тоже. — Кайли переступила с ноги на ногу. Ступни немилосердно мерзли на плиточном полу. Сейчас предстояло выговорить самое главное. — Но я сделаю это не бесплатно.
— Ах, вот как.
Ей показалось или голос Крафта действительно сделался более равнодушным?
— Я сделаю это за сорок тысяч долларов. В долг или в подарок, как хотите.
Он молчал долго, очень долго. Кайли показалось, что Крафт сейчас положит трубку, но он не положил.
— Я не ослышался? — спросил он наконец. — Сорок тысяч долларов?
— Да, чеком на предъявителя. Они мне очень нужны, мистер Крафт, а вам, судя по вашей настойчивости, нужна я. Я в полном вашем распоряжении. Однако за сорок тысяч.
Это было мерзко, недопустимо, гадко. Прежняя Кайли никогда бы такого не произнесла. Прежняя Кайли скорее умерла бы, чем предложила себя человеку, который с самого начала показался ей неприятным. Прежняя Кайли не сидела бы в углу, отчаянно пытаясь вырваться и глядя на весь мир злыми глазами. Но тут уж не до принципов. Выжить бы.
— Оригинально! Вы окончательно меня заинтриговали, мисс Уильямс. Приезжайте.
— А деньги?
— Здесь поговорим. Записывайте адрес.
Она положила ручку и выключила телефон. Неясно, поможет ей Крафт или нет; она должна попробовать. Он ее последняя надежда, потому что других знакомых, которые могут взять и вот так выложить из кармана нужную сумму, у Кайли нет. И в ближайшие сутки не появится. Смешно надеяться, что сейчас на нее в метро налетит рассеянный миллионер и в качестве извинения за отдавленную ногу предложит жениться.
Надо бы переодеться. Кайли поднялась в спальню, быстро сбросила офисную одежду, за три минуты приняла душ, отыскала в шкафу какую-то блузку и юбку — кажется, симпатичные и друг к другу подходят, большего не нужно. Капля духов в ложбинку на шее, мазнугь по векам кисточкой с серебристыми тенями, а все остальное — неважно. Вряд ли Крафт будет рассматривать ее макияж. Никаких румян не надо: щеки лихорадочно горят, глаза блестят, а руки трясутся. Прекрасное зрелище.
Кайли подхватила в прихожей сумочку, наскоро запихав в нее все рассыпавшееся по полу, на всякий случай взяла мобильный телефон — нужно оплатить счет, вдруг из больницы позвонят — и выбежала на улицу.
Крафт жил в высоченном новом доме, где располагались престижнейшие квартиры — наверное, о подобной мечтал Джон. Поднимаясь на лифте на тридцать четвертый этаж, Кайли ловила свое отражение в натертых до блеска панелях и думала, что Джону, как бы он ни старался, до такого уровня еще расти и расти. Здесь ощущалось дыхание богатства — не сколоченного наспех двумя- тремя сомнительными сделками, а подлинного, устоявшегося. И если в доме Элсонов (о котором сейчас вспоминать не стоит) это богатство было словно вплетено в окружающую действительность, казалось естественным и не слишком заметным, то тут оно было призвано производить впечатление. Подходящий дом для Саймона Крафта.
Он открыл Кайли дверь сам — а она-то ожидала увидеть горничную! У всех доподлинно богатых людей просто обязаны быть горничные. Тем не менее Крафт стоял на пороге — в темно-серых брюках, светло-голубой рубашке и темно-синем галстуке. И еще он был в туфлях. Надо же, даже дома не расслабишься.
Кайли перестала отмечать про себя детали и постаралась улыбнуться.
— Здравствуйте.
— Входите. — Он посторонился, впуская ее в приглушенное сияние прихожей — тут повсюду висели фонари, похожие на те, что встречаются на старинных улочках Валетты.
Господи, как же хочется на Мальту. Может, когда-нибудь. Если удастся выиграть у смерти и очиститься от всего, что сейчас происходит.
Фонари светили неярко, и все равно помещение было отлично освещено — так, что Кайли видела Крафта во всей красе. На своей территории он казался менее надменным, чем в офисе. Забавный эффект.
Крафт молча принял у Кайли пальто, молча махнул рукой в направлении, видимо, гостиной.
Она пошла за ним, цокая каблучками по светлому паркету. Гостиная открылась перед ней, словно панорама долины с вершины горы. Эта комната располагалась ниже уровня прихожей, так что пришлось спускаться по ступенькам, и вся была заставлена хай-тековской мебелью, что, наверное, жутко модно.
Интересно, подумала Кайли, он овладеет мною вот на этом кожаном диване? Или наша страсть будет упорядоченной и расчетливой, и меня проведут в спальню и дадут возможность «привести себя в порядок», как это обычно называется?