Эллен фыркнула.
— Ты знаешь, это хорошая идея — запугать тебя, — поддразнила она.
— Считай, что ты этого добилась, — промолвил он сухо, и по выражению его глаз Эллен поняла, что ему не понравился такой юмор.
Она выдержала его пристальный взгляд и, почувствовав, что начинает краснеть, снова вернулась к сценарию, который лежал у нее на коленях. Первая фраза, которую она прочитала, была:
— «Чамберс уронил взгляд». — Ее губы снова задрожали. — Я же говорю, что теперь никогда не смогу воспринять эту сцену всерьез.
— Но это не серьезная сцена?
— Ну да! Здесь ты конфликтуешь с редактором «Вашингтон пост» насчет публикации твоего материала о злоупотреблениях ФБР на мексиканской границе. И обещаешь назвать виновных поименно.
— Эта сцена ничего не добавляет к происходящему, — заметил Том.
— Неправда. Она показывает твою преданность делу. Кроме того, из нее становится ясно, о чем нам рассказывает пресса, а о чем нет. После этого ты так разозлился, что впервые поругался с Рейчел. Тогда же ты убеждаешь ее выйти из-за письменного стола и отправиться вместе с тобой «в поле». Это довольно важная сцена.
Том усмехнулся.
— У тебя на все есть ответ, — заметил он, вытягивая длинные ноги и упираясь спиной в край кушетки, на которой она сидела. — Хорошо, это важная сцена, но то, как она написана, — тоска зеленая.
— Возможно. Извини, ты что, знаешь?
— Кто, я?
Она усмехнулась.
— Так как прошел вчерашний вечер? — поинтересовалась Эллен. — Как Мичелл произнесла свою речь?
— Она профи, — признал Том. — Но это было так блестяще написано, что она едва ли могла провалиться.
Чтобы Том записывал, Эллен бросила ему ручку, он поймал ее и стал с интересом рассматривать.
— А что ты теперь делаешь? — потребовала она ответа.
— Смотрю на ручку.
Снова рассмеявшись, она почувствовала легкость и эйфорию.
— У тебя сегодня сумасшедшее настроение, — упрекнула она его.
Их глаза встретились, и, чувствуя, как снова краснеет, Эллен отвела взгляд.
— Должно быть, это был хороший вечер, — заметила она.
Том пожал плечами:
— Как обычно. Такие вещи могут показаться немного скучными, но это был повод встретиться со старыми друзьями.
— Там было много друзей?
— Несколько. Только не было прессы, к сожалению.
Эллен вспыхнула: агент по связям с общественностью, которого они наняли для рекламы фильма, предложил использовать событие, чтобы сделать Мичелл паблисити заранее, но Эллен запретила. Интересно, знают ли Том и Мичелл об этом? Наверняка нет. Оставалось молить Бога, чтобы и Майкл ничего не обнаружил, иначе очередная схватка оказалась бы неминуема.
Майкл просил, чтобы она приехала за ним в аэропорт, но у нее была назначена встреча с Томом, которую, конечно, можно было и отменить, но Эллен все еще злилась.
Она предложила послать за ним машину, но Мичелл легла грудью на амбразуру. Вот почему Эллен пребывала в столь отвратительном настроении. К этому факту прибавился еще один — ей сообщили, что Мичелл поехала в школу за Робби, чтобы взять его с собой в аэропорт. Эллен впала в настоящее бешенство и до сих пор не была уверена, что придет в норму настолько, чтобы ехать домой.
— По-моему, ты сегодня настроена как-то несерьезно, — сказал Чамберс.
— Ты думаешь, мы сегодня хоть что-то сделаем? — спросила она.
— Несомненно, — заявил Том. — Ты уже согласилась, что сцена получилась никудышная, так что давай поговорим, как ее изменить. А я между тем открою бутылку вина и налью нам по бокалу.
— Но ведь только… — начала она, глядя на часы, — пять тридцать! Мой Бог, я понятия не имела, что уже так поздно. Куда ушло время?
Чамберс пошел к холодильнику.
— Белое? — Он вынул дорогую бутылку шардонне.
— Надо позвонить домой и напомнить, что у Робби сегодня вечером карате, — пробормотала Эллен и, взяв телефон, начала набирать номер. — Нет, оставим это им, — сказала она и положила трубку.
Том откупорил бутылку.
— В котором часу прилетает Майкл? — спросил он, подавая ей бокал.
— Его самолет приземлился в три тридцать, — сообщила она, избегая его взгляда.
Сердце Эллен билось неровно, но она не хотела думать о причине этого. Кажется, оно сигналило о том, что Майкл уже дома… И еще о чем-то? Оно подавало другие сигналы, и Эллен не знала, как к этому относиться.
Он повернулся спиной, наливая себе вино. Эллен разрешила себе оглядеть Тома Чамберса таким взглядом, что она скорее умерла бы, чем позволила перехватить его. Не впервые она смотрела на него так. Мэтти совершенно права: в Чамберсе на самом деле есть нечто. Том дивно сложен, невозможно обуздать воображение и не нырнуть мысленно под одежду, чтобы представить то, что не должно ее в общем-то интересовать.